Старейшина, как когда-то знахарка Мелея осенил нас непонятным знамением, прочертив восьмёрку. Затем снял с пояса странный предмет, похожий на кадило и пару раз подул на затухавший внутри уголёк. Тот сразу покраснел и вверх ушла лёгкая струйка дымка. Я принюхался и сразу понял, что это дымит. Старейшина три раза помахал кадилом перед лицом Дейдры, а потом столько же перед моим лицом. Я дал дымку проникнуть в свои лёгкие и через несколько секунд уже улыбался, как дурак — чёртов наркотик проникал в лёгкие практически моментально.
Дейдра посмотрела на свою израненную ладошку и счастливо улыбнулась, заметив, что она измазана нашей кровью. Затем присела, подобрала лоскутки ткани, протянула один мне и прислонила к руке.
— Давненько я не проводил церемоний, — прокряхтел довольный Элестин. — Всё как в старые времена. Словно ничего не изменилось.
— Спасибо тебе, святой отец…
— Не называй меня так, дитя, — печально улыбнулся он. — Ты же знаешь, что я давно уже не он… Но спасибо за твою просьбу. Не думал я, что в нашем мире ещё кто-то чтит традиции. Особенно кто-то столь юный, — старейшина Элестин улыбнулся, погладил девушку по голове и повернулся ко мне. — Аниран, если тебе всё это кажется нелепым, я прошу тебя не гневаться. Мы такие, какие мы есть. Пожалуйста прими это, и не сердись.
— Даже в мыслях не было, — ответил я. — Я вам даже скажу больше: когда-то давно в нашем мире тоже проходили подобные обряды. Я читал о них и сейчас не сильно удивился. Это действительно было интересно.
— Тогда, может быть, твой мир — это зеркальное отражение нашего? А может, — наш мир отражение твоего, — пробормотал он себе под нос. — Кто знает. Но это не важно. Важно, что ты попал к нам и это неспроста… Забирай юную деву. Теперь она принадлежит тебе… И меня тоже на забудь забрать! — добавил он затем, видимо опасаясь, что ночью один останется на этом берегу.
Я улыбнулся и посмотрел на Дейдру. Она ходила по кругу и тушила костерки. Затем наши взгляды пересеклись и я увидел, насколько она счастлива. Я помог Элестину собрать его барахлишко и забраться в лодку, а потом вернулся к ней. Без всяких сомнений сжал в объятиях и поцеловал.
— Всё в порядке, милашка?
— Да, всё хорошо, Иван, — я почувствовал, как она дрожит в моих руках. — Веди меня за собой. Я готова.
На вёслах я работал быстрее, чем десять рабов на галерах, подгоняемых безжалостным надсмотрщиком. Впустил Дейдру в свою избу, а затем, мысленно ругаясь на посмеивающегося Элестина, сопроводил его в общий дом. Торопливо вернулся, ощущая лёгкое покалывание в кончиках пальцах, и запер за собой дверь. Дейдра сидела на кровати и была полностью обнажена. Я внимательно изучил её тело и даже непроизвольно облизнулся, когда она встала и подошла ко мне. Молча помогла раздеться и повела за собой на кровать. Но это была вся инициатива, которую я ей позволил. Девушка очень волновалась. В тусклом свете факела я даже рассмотрел, как дрожат её коленки. И хоть я относился к ней трепетно, никуда не торопил и был нежен, сейчас мне показалось, что этого не достаточно.
Покусывая губы, она села на кровать и хотела сразу лечь. Но я остановил.
— Дейдра, прекрати волноваться, — сказал я. — Всё будет хорошо. А чтобы развеять твои волнения, я сделаю подарок, который хочу, чтобы остался с тобой навсегда.
Не испытывая никаких сомнений, я свёл руки за шеей и расстегнул крошечный замочек. Снял цепочку и тут же одел на неё. Небольшой кулон очаровательно смотрелся меж упругих маленьких грудей и Дейдра поспешила его рассмотреть.
— Это мне?
— Да. Я хочу, чтобы теперь им владела ты. Мне будет очень приятно.
— Спасибо, Ваня, — прошептала она и опять улыбнулась. — Никогда ещё не носила золотых вещей.
Робость девушки немного отступила. Она сделала порывистое движение и неумело меня поцеловала. Её глаза возбуждённо горели в свете факела и я не увидел в них страха. Видел лишь любовь и желание.
— Ты прекрасна, Дейдра, — я поднял её на руки и положил на кровать. И вся инициатива полностью отошла ко мне.
Часть 2. Глава 9
Эти осенние деньки на незнакомой планете показались мне раем. В те самые первые дни я был счастлив как никогда и ни с кем. Вкусив плотских утех, дальше Дейдра выкладывалась со всей силой юношеского рвения. Случалось, мы не замечали, как пролетала ночь. Она требовала ещё и ещё. Жадно впитывала все знания о предмете, которыми я с великой охотой с ней делился. Исполняла всякое и фыркала, когда я говорил, что больше не могу. Давала поспать часик-полтора, без сомнений будила среди ночи и всё повторялось по новой. Наша избушка, если можно так выразиться, ходила ходуном. Соседи снисходительно посмеивались, а Уилсон — бедолага — даже был вынужден переехать жить на ближайшее дерево. Он оставил мне на память несколько очень красочных образов, но помирились мы с ним очень быстро.