Короткая зима переступила через экватор. Самые сильные морозы уже прошли, но напоминали о себе гигантскими сосульками на деревьях и промёрзшей до самого дна рекой. Как-то мы даже выходили на реку, чтобы покататься на льду, но холода стояли такие, что больше получаса никто не выдерживал. Не говоря уже о том, чтобы попробовать пробить лунку и порыбачить. И эта река принесла нам много горя.
Светлым морозным утром я проснулся самый первый. Встряхнул головой и вскочил — мне показалось, что я услышал крик. Отчаянный женский крик. Я сунул ноги в тёплые сапоги, накинул пуховый зипун и шапку. Дейдра сонно глянула на меня из кровати, зевнула и повернулась на другой бок.
Я отворил дверь и быстро выбрался наружу, чтобы не выпускать тепло. Поёжился и принялся смотреть по сторонам. Самые трескучие морозы отступили, но снег блестел в лучах холодного солнца. Я смотрел по сторонам, прислушиваясь к природе, и ничего не слышал. Козы в сарае не блеяли, а пухлые зимние птицы, часто восседавшие на самых вершинах голых крон, исчезли.
Справа скрипнула дверь и наружу выбрался Казинс.
— Ты слышал? — спросил он.
— Мне показалось, что что-то слышал, да.
— Кричал кто-то.
— Верно. Женский крик, кажется.
— Беатрис несколько минут назад вышла на воздух, — взволнованно сказал Джон и посмотрел на меня.
Она стала фавориткой совсем недавно и добавила огня в его жизнь. Зимой он словно переживал вторую молодость. Словно воспрял. А потому в его взгляде читалось неподдельное волнение.
— Думаешь, что-то случилось? Может в полынью угодила? — спросил я и посмотрел в сторону реки.
— В такую погоду полынья? Вряд ли.
— Я схожу к реке посмотрю. Поднимать людей будешь?
— Пока не надо. Я к отхожему месту пойду. Может зря мы тут…
Джон не договорил. За моей спиной раздался противный звук — кто-то скрёб по дереву. Я сразу догадался кто и резко дёрнул дверь на себя. Белобрысый котёнок перескочил через порог и очутился рядом со мной. Понюхал воздух, посмотрел куда-то вдаль, оскалился и зашипел.
За долю секунды я всё понял. Увидел, как шерсть на спине Уилсона стала дыбом и активировал щит.
— Всех на ноги! — заорал я Джону, который удивлённо наблюдал за мной. — Немедленно!
— Что такое!?
— Меч! Мне нужен меч! — продолжал кричать я.
Краем глаза я заметил какое-то движение и выругался.
— Джон, не стой столбом. Они рядом!
Кто «они» я не стал добавлять, надеясь, что он сам разберётся, и побежал к общему дому, где хранилось оружие. Рванул на себя дверь и привлёк внимание сразу всех. В доме стоял тяжёлый и тёплый запах и каждый занимался своим делом.
— Оружие в руки! — скомандовал я. — Руадар, поднимай всех! Копья и щиты — главное!
Дожидаться реакции я не стал. Развязал мешковину с мечами и выхватил первый попавшийся.
— В чём дело, Иван? — первым обрёл дар речи Морванд, перехвативший меня у двери. — Что случилось?
— Враг рядом, — ответил я. — И такой враг, которого вы ещё не видели.
— Быстро взяли в руки оружие! — в дом заскочил Джон и сразу принялся раздавать команды. — Оделись и наружу!
Я выскочил первый и опять осмотрелся — нигде никого. Даже ветер не шевелил хрупкие ветки. Уилсон стоял там же, где я его оставил и рычал. Я выругался, в два прыжка очутился у своей избы и рванул дверь.
— Что случилось? — взволнованно спросила Дейдра, собирая волосы в пучок.
— Сиди здесь! — резко сказал я. — Запрись, как можешь, и не вздумай высовывать нос за порог!
— Да что такое-то!?
— И к окну не подходи! Поняла?
Дейдра расстроенно всхлипнула и я быстро её поцеловал.
— Не переживай. Всё будет хорошо. Только… только слушайся меня, ладно?
Не дожидаясь ответа я запер за собой дверь, крепче сжал меч и опять активировал щит.
— Где они, малыш? — спросил я Уилсона, когда стал рядом. — Надо остановить на подходе. Нельзя сюда пустить.
Котёнок зарычал и принял боевую позу. Я почувствовал, как страх острой иглой пронзает сердце, и медленно повёл головой. В нескольких шагах впереди, оттуда, откуда когда-то пришёл в этот лагерь и я, раздалось шипение. Между двух деревьев словно вертикальная позёмка разошлась в разные стороны, явив моему взгляду подзабытый ужас. Двухметровая серокожая тварь, казалось, ставшая ещё более худой, стояла на жилистых ногах и смотрела на меня жуткими красными глазами. Длинные ручищи тянулись, а зубастая пасть кровожадно щёлкала.
Мысль от трусливом побеге, я отверг сразу же. Я больше не могу спасаться бегством. Теперь я не одинок и несу ответственность за этих несчастных людей, которых подверг такой опасности. И я ни за что не предам их. Трусость не сможет взять надо мной контроль. Я не побегу, как не побежал когда-то. Я встречу этих тварей и разорву их на части!