Раздался дружный одобрительный гул и я увидел смотревших на меня мужиков. Они пытались сдерживать тварей копьями и наблюдали за поединком. А когда поняли, в чью пользу он завершился, дружно поддержали голосами.
Я тяжело дышал и только сейчас понял, что завалил ужасного противника в одиночку. Но для размышлений и самовосхваления времени не оставалось — ещё одна тварь появилась из ниоткуда за спинами мужиков. Мой предостерегающий крик запоздал лишь на секунду: тварь взмахнула лапищами и кто упал на снег. Я увидел как брызнула красная кровь и заорал, как ненормальный.
— Внимательно!
Казинс среагировал оперативно.
— Распределяемся на два отряда! Выставили щиты! Сдерживать! Морванд и Руадар — прикрывайте тыл!
Бойцы сразу поменяли построение, пока резервисты отмахивались мечами, и вновь начали угрожать копьями.
— Феилин — огонь! — закричал я, когда заметил, что он продолжает бессмысленно тратить стрелы. — Быстро огонь раздобудь! Они боятся огня! Ах, ты, твою мать! — выругался затем и еле успел уйти от удара. Вернее не успел бы уйти, если бы не Уилсон. Он бесстрашно вцепился в жилистую руку и принялся дёргать головой, как делал раньше, разрывая добычу на части. Тварь завизжала и попыталась вонзить в него когти. Но тут уже не помощь пришёл я. Подставил щит и жуткий смрад плавившихся конечностей опять ударил в нос. — Спасибо, малыш! — поблагодарил я и с размаху приложился мечом по лупоглазой черепушке.
Меч отскочил и завибрировал в руке. Местное хреновое железо просто не брало их.
— Огонь! Где огонь!? — вновь заорал я и только теперь заметил выскочившего из дома Феилина. Он всучил несколько факелов Имхаду и Бриону, а один воткнул в снег. Размотал пучок особых стрел, подставил первую под огонь и она запылала. — Красавец, парень! — радостно крикнул я и злорадно сжал зубы. — Ну что, сука!? Потанцуем?
И мы начали танцевать. Уилсон прыгал рядом и мешался, потому пришлось его прогнать. И когда он исчез, танцы, наконец-то, начались. За долгое время пребывания в лагере, я овладел искусством боя. Не кое-как, а вполне сносно. Уроки фехтования не пропали зря. Плюс сам по себе я был вполне ловкий и выносливый парень. И когда в моей душе не было страха, я был способен на многое. И на этот раз инициатива в бое отошла ко мне. Я атаковал жуткое существо, орал, размахивал и мечом, и щитом. Хоть разница в росте была ощутима, она нивелировалась моей подвижностью. Я наступал и загонял её в сторону реки. Гнал до самых мостков, полностью покрытых снегом, и там прикончил. Изловчился и подрубил ногу. Не стал обращать внимание на отвратительный хруст, еле увернулся от ответного удара, когда тварь припала на ногу, и наотмашь махнул щитом. Две половинки равномерно разошлись, как спелый арбуз, а зелёная жидкость брызнула посередине.
— Да-а-а-а! — сквозь сжатые зубы процедил я, пнул кусок плоти и устремился на помощь к братьям.
Там дела шли не так радостно. Руадар корчился на снегу возле разрубленного надвое щита и держался за руку. Недалеко от него в луже крови неподвижно лежало ещё одно тело, но в суете я не рассмотрел кто это был. Одна тварь, словно подушечка для иголок, была утыкана стрелами с горящими наконечниками и постоянно старалась от них избавиться. Это создавало возможности для манёвра, чем и пытался воспользоваться Джон. Он рисковал, подходил на расстояние удара, прикрывался щитом и пытался атаковать. Но даже на вытянутой руке радиус поражения у его клинков был не высокий — не больше метра. Он не мог ими махать так же бесстрашно, как я щитом. Потому старался делать лишь резкие выпады и отскакивал, когда тварь отмахивалась.
У мужиков, которые отбивались от другой твари, дела тоже шли не очень. Морванд передал копьё и щит кому-то другому, а сам размахивал огромным двуручным молотом. Его эффективность была куда выше и ему даже удалось сбить тварь на землю. Её принялись тыкать мечами, но она вывернулась и вскочила.
— Бегу! — закричал я и бросился им на помощь.
В морду первой твари угодил кем-то брошенный факел. Она завизжала и принялась безумно размахивать лапами. Её удары отразили деревянные щиты и тут, наконец-то, Джону удалось подобраться ближе. Энергетические клинки пронзили позвоночник и провернулись внутри. Тварь сложилась пополам, словно картонная игрушка, и сразу затихла.