Морванд и Дагнар подняли тело, когда все слова были сказаны, а слёзы выплаканы. Осторожно опустили в погребальную яму и принялись закапывать.
— Сегодня в нашем мире на одного анирана стало меньше, — печально произнёс старейшина Элестин, наблюдая как яма заполняется. — Теперь нам всем стоит усерднее молиться, чтобы он стал последним, кого мы потеряли. И, я надеюсь, триединый Бог нас услышит.
Он долго смотрел на меня, а затем возложил руку на плечо парня и попросил его отвести в дом — сказал, что на морозе ноют кости. Расстроенные жители тоже стали расходиться, когда примирялись и понимали, что ничего не могут изменить. Унесли с собой Ненею, рухнувшую в обморок, и, в конце-концов, стоять остался лишь я и Дейдра. За весь день она не сказала мне и слова, но я не обижался. Девушка испытала шок не меньший, чем я.
— Ну как ты? — я подошёл к ней и приобнял.
Дейдра тряслась от холода у самой ямы, но уходить не собиралась. Прижалась ко мне плечиком и тихо сказала.
— Не знаю. Нехорошо мне… Жалко Ненею. Она хоть и ушла от него, но любить не переставала. Наверное, осознала это лишь тогда, когда элотан слёг с ранами. А теперь ей стало ещё хуже.
— Ничего, время излечит любую рану. Даже душевную, — сказал я и Дейдра удивлённо на меня посмотрела.
— Хорошо сказано. Это мудрость аниранов?
— Нет. Просто это факт.
— Просто кто?
— Это прописные истины, Дейдра. Со временем заживают любые раны. Идём домой?
— Идём, Ваня. Сегодня тяжело было всем. Да и вообще зима выдала непростой, — в свете начинающегося заката, она посмотрела по сторонам и заметила, как тает корка льда на ветвях. — Скорей бы весна. С ней всегда приходят новые надежды.
— Да, скорее бы весна, — согласился я, вспомнил, о чём размышлял днём, и посмотрел на противоположный берег. Где-то там находилось тело неизвестного человека с меткой на руке. И мне надо подумать над тем, как к нему добраться…
…Ночью Дейдра была ненасытной. За всю зиму я не помню от неё такой настойчивости и прыти. Настроение, конечно, было ниже плинтуса, и мы оба постарались забыться в объятиях друг друга. К рассвету, когда сил уже совсем не оставалось, Дейдра выгнулась, издала протяжный стон и упала на мою грудь. Прижалась всем телом и прошептала:
— Дай мне слово, что если будешь уходить так как элотан Джон, заберёшь меня с собой. Пообещай мне это! Я не хочу остаться здесь одна. Одна без тебя…
— Дейдра, что ты такое говоришь?
— Пообещай! Пожалуйста…
— Ты молодая. Тебе ещё жить да жить. Зачем ты просишь о таком?
— Я не хочу быть на месте Ненеи. Я не хочу любить и лишиться. Я последую следом за любимым. Следом за тобой.
Я вздохнул и погладил её по напряжённой спине.
— Спи, болтунья. Ишь, чего удумала. Смотри, а то ещё бабушке расскажу.
— Я серьёзно!
— Давай поговорим об этом потом? У нас будет много времени впереди.
— Обещаешь?
— Угу, обещаю. Обещаю поговорить серьёзно… и не жаловаться бабушке.
Дейдра стегнула меня маленьким кулачком, заметив на устах улыбку. Затем тоже улыбнулась и крепче прижалась.
— Любить — это прекрасно! — философски изрекла она. — И я очень рада, что первым у меня стал ты…
Часть 2. Глава 13
…Я открыл глаза и осмотрелся. В кромешной тьме был едва заметен огонёк печи. Я рассмотрел тени на потолке и почувствовал, как начинаю возноситься. Прошёл сквозь плотную шкуру, сквозь низкую деревянную крышу и завис над избой. В свете странной луны очень хорошо рассмотрел спящий лагерь, поднялся ещё выше и повернул к реке. Замер в определённой позиции, а потом, как ракета, устремился вперёд. Невесомое тело не извергало огонь из дюз в виде пяток, а просто неслось по прямой с бешеной скоростью. Я перелетел через реку, проплыл над равниной и помчался над хвойными деревьями. Пытался жмуриться, но у меня ничего не получалось — глаза не закрывались. Мой взгляд выхватывал каждую незначительную деталь и намертво фиксировал её в голове. Гигантское сломанное дерево, огромный валун на вершине холма, заброшенная избушка у опушки… Я запоминал всё. А когда скорость начала уменьшаться, моё тело поднялось чуть выше. И тогда я заметил знакомые очертания. Узкую, но быструю речушку, крутой подъём с редкими хвойными деревьями и небольшую возвышенность, сплошь покрытую снегом. Я спустился чуть ниже и увидел торчавшую из снега палку с расщеплёнными концами. Увидел острогу, которую когда-то смастерил.