— Точно не для того, чтобы быть отравленным полоумным стариком! — воскликнул я и опять встряхнул его. — А что ты сделаешь со мной, когда на горизонте появится ещё один аниран? Тоже отравишь? Продолжишь раздавать обещания сейчас, а потом принесёшь в жертву перспективе? Увидишь кого-то амбициознее и будешь уже ему рассказывать про нехватку времени? Скотина! Старая мерзкая скотина! Ты не представляешь, как я сейчас хочу тебя убить! Ты думаешь, будешь управлять мной? Давать советы и дёргать за ниточки? Следовать, как апостол, и подло прикончить, когда решишь, что я не справляюсь?
Я толкнул старичка и он упал на пол. Покряхтел немного и медленно поднялся.
— У нашего мира нет времени на сожаления! — произнёс он твёрдым голосом. — Что сделано, то сделано. Возьми себя в руки. Перестань поддаваться чувствам. Они могут погубить тебя и тех, кто тебя окружает. Просто смирись с неизбежным. И никогда не забывай — только твоя жизнь важна! Ведь ты — наша надежда…
— Пока ты не найдёшь себе новую, — фыркнул я и убрал лезвия.
— Идём со мной в Обертон! — заметив, что опасности больше нет, старейшина Элестин подполз ближе и страстно обхватил мои колени. — Позволь стать твоим наставником! Я наполню тебя знаниями, покажу наш мир и буду стоять рядом, когда ты его исцелишь! Я верю, что это возможно. Ты же матана приручил! Кто если не ты станет нашим спасителем!?
Я брезгливо оттолкнул его.
— С этого дня, я не желаю ничего от тебя слышать, святой отец. Прячься, когда меня видишь. Обходи стороной. Не подавай даже голоса, когда я рядом. И тогда, возможно, ты останешься в живых… Нет, я не буду убивать тебя собственноручно. Этот поступок был бы недостоин анирана. Не достоин меня. Я расскажу этим бедным людям, что именно ты виновен в смерти элотана. Что ты отравил его во время тяжкой хвори, когда он мучился и страдал. И тогда я посмотрю, что они с тобой сделают. С тобой, немощным стариком. Забьют палками или выгонят в зашей. Ты слишком стар, чтобы выживать в одиночестве. Жизнь изгнанника тебе не по плечу — ты не проживёшь даже декаду… Так что запомни мои слова. С этого момента и до конца твоих дней, я не желаю что-либо от тебя слышать. Тебя не существует. Ты лишь жалкий старик, который прячется у себя в конуре и никогда из неё не вылазит. Понятно?
— Ты ошибаешься, анариан. Я бы мог тебе помочь. Я — твой друг…
— С такими друзьями и врагов не надо… Всё, заглохни! Пошёл прочь! Ни слова напоследок! — я сжал левый кулак и щит появился в ту же секунду. Для старейшины Элестина это был наилучший аргумент. Он резво поднялся и вышел за дверь. Даже злобного взгляда не оставил на прощанье. — Вот гнида, — прошептал я, когда он ушёл. — Такой вонзит кинжал в спину и не поморщится… Пожалуй, попрошу Феилина за ним присматривать. Как раз задача для следопыта, который жаждет помочь.
Когда вернулась Дейдра, я ничего ей не сказал. После завтрака отыскал Феилина и всё ему доходчиво объяснил. Не рассказал почему, но сказал зачем. Молодой охотник был рад помочь анирану и заявил, что не спустит со старейшины глаз.
— Прости за настойчивость, на я всё же спрошу, — когда я уже уходил, он схватил меня за плечо. — Я верно понял? Ты собираешься вскоре куда-то отправляться?
— Не вскоре, но собираюсь, — нехотя подтвердил я. — Я знаю куда мне надо и это далеко. Но я планирую вернуться.
— Я пойду с тобой, аниран! — с жаром сказал Феилин. — Я хорошо знаю эти места! Я могу быть полезен.
Я раздумывал не более 10-ти секунд.
— Хорошо. Мы пойдём вместе, — согласился я. — Проводник мне не помешает… Хотя, думаю, я найду дорогу и сам.
— Я хороший проводник, — поспешил добавить он. — Лучше меня никто не ориентируется в лесу!
— Хорошо, Феилин. Только никому ни слова! Как сойдёт снег и земля достаточно просохнет — выходим…
…Избу Джона заняли Руадар с племянниками. Они переехали туда на следующий день, а бедная Ненея осталась жить в общем доме. И это несмотря на то, что слегка тронулась умом. Каждое утро плакала, просыпаясь. А под вечер заливалась ненормальным смехом. Её терпели, конечно же, ведь деваться было некуда. Но длилось это недолго.
Однажды утром, когда уже зима была практически на исходе, её нашли на поле. Ночью ударили последние морозы и прошёл снег. Бедную Ненею, видимо в безумном состоянии выбравшуюся из избы, нашли недвижимой и окоченевшей. Она лежала на боку, подогнув под себя ноги, и улыбалась. Когда это произошло, жители лагеря вздохнули. Кто-то с облегчением, кто-то с жалостью. Но только после её кончины, жизнь в лагере вошла в привычное русло. Руадар, обладавший богатым армейским опытом, был достаточно компетентен. Он втянулся и почти каждый вечер устраивал общие посиделки. Когда местные жители общались друг с другом, отчаянье на их лицах было не так заметно. Но часто возникали разговоры о том, как мало их осталось. Каждую зиму они кого-то теряли. А эта зима выдалась слишком безжалостной — они потеряли и элотана, и многих других. И теперь задавали вопрос сами себе: сколько из них переживёт следующую зиму?