— Да, я планировал уходить, — сообщил я. — Голоса гонят меня. Подгоняют… Но я и сам хочу пойти туда, куда они отправляют.
— Голоса? Ты слышишь голоса, Иван?
— Да, Мелея. С первого же дня, как я здесь очутился. Они приходят ко мне во снах и наполняют их образами. И единственное, чем я могу от них защититься, это «дым забытья».
— Ничего не понимаю, — пробормотала Дейдра. — У нас будет дитя! Ты не слышал, что ли? Ты нас оставишь?
— Дейдра! Никогда не говори с анираном в таком тоне! — погрозила ей бабушка. — Его пути неисповедимы!
— А как же я?
— Давайте вернёмся в дом? — предложил я, заметив как дрожат коленки девушки. Видимо, к холоду добавился и страх. Стах, что она может меня потерять. — Там переговорим.
— Я быстро настойку приготовлю, — выкрикнула Мелея, развернулась и смешно побежала по мосткам. Крупные телеса тряслись, когда она с похвальным рвением переставляла толстые ноги. — Скоро приду.
Мы вернулись в избу и я уложил Дейдру на кровать. Накинул на неё тулуп и зипун, чтобы перестала дрожать, и ушёл к реке отмывать шкуру. Попросил Феилина подкинуть дров в печь, а потом ждать возле двери и ни с кем не разговаривать. Делиться такой ошеломляющей новостью с кем-либо, пока было рановато.
Часть 2. Глава 15
Мелея с огромной осторожностью несла большую деревянную кружку, с верха которой исходил пар. Я смыл с меха рвоту, свернул шкуру в рулон и зашёл за ней следом. Дейдра не стала демонстрировать характер и сразу прильнула к кружке. Я запер дверь, вздохнул и по очереди посмотрел на каждого из своей боевой команды.
Несколько минут, проведённых на корточках у берега реки, пошли мне на пользу. Прочистили голову и заставили трезво посмотреть на ситуацию. Пора начинать проявлять активность. Пора выходить из летаргического сна. Пора искать новые возможности. Теперь я знаю, что моё семя живуче и может дать новую жизнь этому миру. Если Мелея не ошибается, то через год по местному летоисчислению Дейдра должна разродиться. Но что будет с ней потом? Что будет, когда все обо всём узнают? Что будет, когда трансформацию тела скрыть будет невозможно и первым это, несомненно, заметит старейшина Элестин?
— Садитесь все. Я хочу кое-чем с вами поделиться, — я сел на чурбан у стола, а рядом приземлился Феилин. Мелея скромно пристроилась на краешке кровати, в центре которой по-королевски восседала Дейдра с деревянной кружкой в руках. — Голоса из снов показали мне направление. И я должен ему последовать. Там, в конце пути, меня ждёт… ещё один аниран. Да, это так, — добавил я, заметив, как от удивления вытянулись их лица. — Когда я только попал в ваш мир и бродил по лесам в одиночку, нашёл обезображенное тело. Это оказался такой же «пришелец с небес», как и я, — я вытянул правую руку и коснулся мизинцем метки. Затем согнул кулак и посмотрел на появившиеся лезвия. — Это то, чем владел Джон. Вы это знаете. Я принял его дар, когда он понял, что ему не выкарабкаться. Он поделился им со мной. А теперь я собираюсь забрать дар того анирана, что ждёт меня далеко отсюда. Я чувствую, что мне это нужно. Я чувствую, что это важно. Я решил, что пойду один и сделаю, как запланировал.
— Пойдёшь один!? — воскликнул Феилин. — Я пойду с тобой, аниран!
— И я пойду! — Дейдра была так возмущена, что едва не пролила настойку.
Я снисходительно улыбнулся и посмотрел на знахарку:
— Надеюсь хоть ты, добрая Мелея, не собираешься идти со мной через леса и реки, ночуя на холодной земле и питаясь чем попало?
— Я не пойду, — надула она щёки в своём стиле. — И эта болтунья тоже никуда не пойдёт! Останется со мной и будет делать, что сказано!
Дейдра хотела возмутиться, но задумалась, а стоит ли, когда увидела перед носом пухлый кулак.
— Тоже мне путешественница, — проворчала Мелея, когда увидела, что аргумент подействовал.
— Правильное воспитание — залог понимания, — пошутил я, но никто шутку не оценил. А Дейдра зыркнула так грозно, что я на секунду признал в ней Мелею. — В общем, слушайте. Я подумал немного и хочу поделиться с вами своими размышлениями. Для начала, я прошу вас молчать обо всём, что вы услышите. Никому ни слова о том, что произошло и о том, что должно произойти. Вообще никому! Особенно старейшине Элестину…
— А почему? Он так давно мечтал о милихе. Он будет рад, что этим анираном оказался ты, — поморщившись произнёс Феилин. — Он духовник, потерявший веру. Они живут ею. И теперь он точно её обретёт.