Я спустился обратно, достал грязную футболку из ямки и выжал себе в рот ещё пару глотков воды. Сейчас она уже не казалась мне такой прекрасной как ранее и я даже скривился. Не, пить такую дрянь — это перебор. Просто отвратительно. Если бы вопрос выживания не стоял на повестке дня, я бы никогда не прикоснулся к такой воде. Но днём она, вполне возможно, спасла мне жизнь. Я уже почти отчаялся и мне очень повезло, что я угодил в этот овраг.
Я воткнул в землю у костра две ветки и развесил на них футболку — пусть сушится. Затем достал носовой платок из заднего кармана джинс и перемотал рану. Ладонь побаливала, но не до такой степени, чтобы страдать. Главное, чтобы не было никакого заражения, ведь продезинфицировать её нечем. Даже воды нет, чтобы вскипятить. Да и кипятить-то не в чем…
Костёр в овраге разгорался, как и десяток тех, что я соорудил снаружи. Местность в округе была освещена на несколько шагов и я ни о чём не беспокоился. Расслабился, развалившись на пригорке, и наконец-то понял насколько устал. Хоть я парень спортивный и выносливый, это испытание выживанием давалось мне тяжело. Я нормально не спал уже несколько дней, а от того, что сутки здесь длятся не 24 часа, а меньше, чувствовал себя не в своей тарелке. Какой-то вареный был, что ли. Иногда было такое чувство, что всё это происходит не со мной. Что я наблюдаю за собой со стороны и иногда сам удивляюсь своим поступкам.
Я перевернулся на бок, расшевелил палочкой огонь, отгребая в сторону появившиеся угли, достал тот самый корнеплод и засунул его в самое пекло. Затем вернул угли обратно и облегчённо вздохнул. Возможно, ожидаемый поздний ужин мне понравится. Главное, чтобы огонь выбил из него всю горечь. Иначе жрать это будет невозможно.
Лёжа на спине, я вытянул перед собой левую руку и четыре пальца вновь коснулись меток. Огонь… Огонь — это спасение. Спасение для меня. Но своими силами я не смог его добыть. Помог мне неожиданный помощник — невероятный щит из чистой энергии. У него нет температуры и волоски на моей руке не выгорают моментально. Но при соприкосновении с деревом, он вырабатывает такую энергию, которому оно не может сопротивляться. Хоть плотность дерева велика, щит разрезает его, как столовый нож кусок сливочного масла, оставляя лишь чёрные, обуглившиеся следы. Это просто невероятно! Я не только каким-то образом очутился на неизвестной планете, но и приобрёл нечто, чего не существовало в моём мире. Технологии у нас точно не зашли настолько далеко, чтобы кто-то мог обладать чем-то подобным. Да и вообще всё, что произошло со мной, явно не имеет никакого отношения к Земным технологиям. На Земле пока ещё никто не может вытащить человека из горящей машины без последствий для него. Я прекрасно помню каким я был после аварии. Меня словно пропустили через мясорубку. Я был почти труп. Но когда открыл глаза, был живее всех живых. Несмотря на то, что очутился на незнакомой планете, разговаривал на незнакомом языке, видел странное солнце и совсем уж странную луну, я полон энергии, здоров телом и духом. Такого ведь просто не могло быть… Но всё же это случилось. Непонятно как, но случилось. Но и это ещё не самое невероятное. Самое невероятное я обнаружил сейчас. Этот щит… Это нечто особенное. Эта технология явно не Земного происхождения. Она, скорее всего, вживлена в меня через структуру ДНК. Активируется через прикосновение только левой рукой. На прикосновение другой руки не реагирует. И это точно что-то инопланетное. Что-то такое, что было позволено обрести лично мне. И в этом-то самый главный вопрос. Зачем? Зачем это мне? Зачем меня сюда притащили и бросили умирать? Зачем наделили даром, о котором я узнал чисто случайно? С таким щитом я, вероятно, смогу выжить. Но зачем он мне? Для чего? Для чего я оказался на неизвестной планете, обладая технологией, до которой Земле расти и расти? Что я должен делать? И что мне надо сделать, чтобы вернуться домой?..
…Я выковырял палочкой из костра обуглившийся, почерневший корнеплод и подкатил его ближе. Надавил сильнее и почувствовал, что он стал мягким внутри. Затем некоторое время дул, остужая, и аккуратно разрезал посередине перочинным ножом. Развалил на две равные половинки и смотрел на дымящуюся мякоть. Выглядело аппетитно, но во рту всё ещё стояла жуткая горечь после первой пробы. Вырезав круглый кусочек ножом, я наколол его и осторожно поднёс к губам, подул и отправил в рот. Безвкусная, разваливающаяся во рту фигня. Отдалённо напоминает картофель. Но очень отдалённо. Может с солью и пошло бы нормально, но так вот, без ничего, — ерунда.