— Почему же?
— Ты спас меня от утопления, затем от обезвоживания, затем от этих... бандитов. А я всего лишь раз спасла тебя.
— Ты ошибаешься, — твердо ответил я. — Ты спасла меня, когда у меня была белая горячка.
— Думаю, ты бы и без меня отлично справился, — настаивала Рейн. — Даже если учитывать это, счет три к двум.
Я взял ее за руку и прижал ладонь к левой стороне своей груди, прямо напротив сердца. Я чувствовал сердцебиение сквозь грудную клетку и знал, что она тоже чувствует его.
— Ты спасла меня по-другому. — Я посмотрел ей в глаза, ожидая, что она поймет, насколько это важно для меня. — Ты дала мне что-то... нет, кого-то... ради кого стоит жить. До тебя не было причины для моего дальнейшего существования. Мы определенно в расчете.
Рейн все также смотрела на меня, затем отвела взгляд и медленно кивнула. Она вытащила руку из-под моей и погладила меня по щеке и зарылась пальцами в волосы там, где мне больше всего нравилось.
— Хорошо, — наконец согласилась она. — Мы в расчете.
То, что она сделала для меня, перевешивало все мои достижения для нее. Когда я думал, почему я вытащил ее из воды в первую очередь... ну, я действительно не знал почему. Может, потому что она была там, или потому что ничего лучше я бы не смог тогда сделать. Может, потому что я был капитаном, а она — пассажиром, и это было каким-то чертовым чувством долга. Может, я не знал, что еще сделать. Я точно не спасал ее от обезвоживания — это сделал чертов дождь. Может, в этот раз все было по-другому. Я почувствовал, как на секунду напрягся, но ее рука в волосах успокаивала меня. Не то чтобы я думал об этом — это лишь моя реакция. Они должны были умереть, просто и ясно. То, что она сделала для меня... значит намного больше.
На самом деле, то, что она сделала для меня, совершенно отличалось от любого другого тупого или инстинктивного дерьма, которое делал я. Она продолжала настаивать, даже когда я был королем мудаков. Она вытягивала из меня истории, о которых я никогда не хотел говорить, и впервые за четыре года, я засыпал без спиртного, а кошмары были не так ужасны, когда я крепко ее обнимал. Она подарила мне свое тепло и свои прикосновения, заботилась обо мне, когда я был ранен. Я почувствовал прикосновение ее губ к своим, и позволил последствиям ее последнего подарка согреть мою душу.
Она подарила мне свою любовь. И показала мне, как любить ее. Она не использует против меня мое прошлое, хоть я и знаю, что в нем не было ничего из того, что она могла одобрить. Она принимает то, чем и кем я был, даже когда я веду себя как ноющий ублюдок, она, так или иначе, любила меня. Рейн не только спасла меня от смертельной инфекции, она научила меня любить жизнь, ведь всего месяц назад я был убежден, что мое будущее будет на дне бутылки.
В конце концов, полагаю, у меня появился вкус к жизни.
15 глава
Развитие
Почти неделя ушла на то, чтобы закончить постройку новой хижины, но, в конце концов, получилось чертовски потрясающе. Каждая стена была длинной около трех метров, а пол был вымощен камнями, чтобы поднять его от земли немного, дабы избежать затопления в случае шторма. Пока дождь шел только несколько раз и был не очень сильным. Этого дождя было достаточно, чтобы заполнить наши контейнеры водой, так что мы не ходили к источнику несколько дней.
Три стены хижины были высотой почти два метра, так что я мог заходить внутрь не наклоняясь. У крыши был каркас, который я отодрал с плота. У Рейн почти случилась истерика, когда я разбирал его. Очевидно, она думала, что нам может понадобиться плот, чтобы однажды уплыть с острова. Потребовалось немного убеждения и, в конце концов, она поняла, что если мы когда-нибудь покинем остров, то не на куске этого дерьма. Части плота будут гораздо полезнее для нас, чем он сам целиком. Я спросил ее, хотела бы она опять оказаться в этой ситуации: плыть на воде, без возможности добыть достаточное количество еды, — и она согласилась, что не хотела бы, но это не остановило ее от того, чтобы плакать на протяжении часа.
Бл*дь, эта женщина могла плакать, когда хотела. Я не мог сказать, что это на самом деле тревожило меня или что-то подобное, но иногда это чертовски пугало меня. Я не знал, что делать, кроме того, чтобы обнимать ее и ждать пока она успокоится. Она говорила, что это все, в чем она нуждается, но это все еще заставляло меня чувствовать себя чертовски бесполезным.
Поверх крыши были настланы пальмовые листья, которые лежали на каркасе от плота, так что никакой дождь не мог проникнуть внутрь. Крыша была слегка наклонена с одного бока, и я использовал водосборную систему плота, чтобы направить воду с крыши в сторону, где часть прежнего навеса собирала ее для питья и готовки.
Внутри убежища Рейн выстилала нашу спальную зону сухими травами, покрывающими то, что осталось от дна плота. Это совсем не было похоже на дизайнерский матрас, но это было достаточно комфортно, и на ее задней части не было синяков от того, что я трахал ее.
Несколько циновок, которые она сплела, лежали рядом с огнем, чтобы нам не приходилось сидеть на песке, а другие у входа. Не было двери или чего-то похожего, но пальмовая ветвь с крыши тянулась немного дальше вперед, поэтому вода от дождя внутрь не попадала. Мы нашли кучу больших ракушек, чтобы использовать как тарелки и подобное дерьмо. Мне было плевать, но, казалось, Рейн хотелось, чтобы ее еда была на чем-то, похожем на тарелку. Она также научила меня пользоваться палочками для еды, чему я никогда не пытался обучиться прежде. Ладно, это были две маленькие веточки похожего размера, но смысл был тот же. Понадобилось время, чтобы привыкнуть, но в конечном итоге я разобрался, как захватать еду, а не накалывать ее на палочку.
Корзины, в плетении которых Рейн разобралась, были чертовски полезными. Они были сплетены снизу и открыты сверху, их можно было использовать как подвесные корзины. Мы использовали корзины, чтобы собирать еду и также повесили их на стены в хижине. Я вырезал крюки из скорлупы кокоса и развесил их повсюду, чтобы еда не валялась на земле, ожидая мышей или чего-то подобного. Также это давало нам возможность развешивать одежду для сушки.
Хорошо, что я не послушался Рейн, и стал строить хижину с больной ногой. Через три после завершения строительства, мы пережили наш первый большой шторм. Я наблюдал, как темные облака ползут с запада, и понимал, что это не будет маленький дождь, задолго до того, как буря пришла к нам. Я только надеялся, что хижина выдержит. Я думал, что так будет. Я надеялся.
— Надо бы занести рыбу внутрь, — сказал я Рейн, указав на небо. Она оторвала взгляд от сконструированной сушилки возле огня и посмотрела вверх, а затем обратно. — В любом случае мы не будем готовить ничего некоторое время.
— Этот шторм будет очень сильным?
— Ты видишь радио с прогнозом погоды, прикрепленное к моей голове? — приподнял бровь я. — Черт побери, понятия не имею, но ветер уже поднялся.
Мы занесли все, что могло испортиться, если намокнет, и повесили покрывало-полотенце с плота над открытым входом в убежище, когда дождь только начинался. Мы все успели, и вскоре дождь сильнее застучал по листьям. Мы оба переместились назад, и я лег на матрас, пока Рейн сидела в паре метров от меня, уставившись на дождь, поливающий снаружи. Вход в хижину располагался с восточной стороны, так что дождь не мог сильно попасть внутрь, но после первого часа я мог сказать, что Рейн нервничала.
— Почему бы тебе не лечь? — спросил я.
— Я не устала.
— Какое это имеет отношение? — я пошевелил бровями, подмигивая ей, и раскрыл свои объятия. Она тяжело вздохнула, но придвинулась и позволила мне притянуть ее к себе. — Все в порядке, малышка. Хижина выдержит его.
Как будто в насмешку мне, тотчас ветер задул сильнее, раскачивая длинные шесты на углах. Они выдержали его, но это не помогло с волнениями Рейн.
— Ты обещаешь мне? — спросила она мягко, и ее губы слегка изогнулись в улыбку.