Закончив со спиной, я внимательно осмотрел бок. Красное пятно от удара пугало своим размером, но кости сквозь кожу не торчали. Значит, и тут мне немного свезло. Рёбра не переломались и выдержали, хотя приложился я знатно. Болели они сильно, но и эту боль можно было вытерпеть.
Я опустился на колени у берега, рассматривал небритую и опухшую рожу в отражении и аккуратно промывал рану на лбу. Хоть шишка казалась огромной, череп не треснул и кровь на месте рассечения уже запеклась. Холодных компрессов у меня под рукой нет и в помине, так что остаётся надеяться на лучшее. Если я не буду её лапать в течение нескольких дней, возможно, она сойдёт.
Да уж, попал... Шёл беспечно, словно забыл, где нахожусь, расслабился и напоролся на тварей. А они, оказывается, хамелеоны! Могут сливаться с окружающей средой и, когда надо, оставаться незаметными. Но всё равно охотники из них так себе. Видимо, из-за длинных когтистых конечностей очень медленно передвигаются. Из-за этого их мобильность крайне невысока. Они не могут быстро сорваться с места и догнать кого-то. Кроме острых кривых когтей в форме полумесяца у них остаётся только один козырь - возможность менять цвет. Таким образом они могут быть незаметными и устраивать западни. Менять облик и ждать сколько потребуется. И, что-то мне подсказывает, они никогда не оставят меня в покое.
Рассуждая сам с собой, я собирал хворост, складывал его у берега, где расчистил полянку, и внимательно следил за ходом солнца. Стемнеет уже совсем скоро и мне надо успеть развести огонь. Телефона теперь нет, подсветить себе нечем и, наверное, придётся переходить на факелы. Не знаю пока, как я буду их мастерить, ведь смолы даже на хвойных деревьях я ещё не видел, но это и не самая главная задача. Самая главная - пережить эту ночь.
Я успел соорудить четыре костра аккурат до захода солнца. Один у лежанки, чтобы можно было сразу дотянуться рукой, и три как обычно на небольшом отдалении. Поначалу запалить их не удалось - купюры закончились, а сушняк не хотел воспламеняться от щита. Дымился и тлел, но уголёк раздуть не получалось - каждый выдох отдавался болью в боку. Решение опять пришло случайно: я заметил лежавшие недалеко монетки и для пробы аккуратно положил одну на щит. Она начала плавиться практически моментально и огненной каплей стекла в огонь. Сушняк схватился и огонь облизал дерево.
- Вот это да! Вот это щит! - прокряхтел я себе под нос, когда разжигал остальные костры. - Плавит металл за секунду, а я даже жара его не чувствую. Вот это да...
Огонь разгорался и я добавил дров, чтобы хватило надолго. Воткнул несколько шестов недалеко от костра и развесил одежду. Положил на бок кроссовки, чтобы просыхали внутри и очень аккуратно улёгся на левый бок. На спине или правом боку лежать было невозможно - это я выяснил опытным путём, несколько раз вскрикнув от боли. Устроился поудобнее и уставился на кровавый закат. Хоть ситуация была плачевной, но совсем не критической. Мне удалось избежать опасных травм, когда поток подхватил и понёс вперёд, и пережить падение с пятиметровой высоты. Отделаться, если можно так сказать, лёгким испугом. Раны затянутся, шишка сойдёт, рёбра перестанут зудеть. Надо лишь время. Но вот сколько времени мне понадобится, чтобы выбросить из памяти забавного малыша, которого я, в прямом смысле слова, бросил - неизвестно. Жалко, конечно, что так получилось, но другого решения в тот момент я не видел. Я дал ему шанс на спасение и занялся спасением себя. Если бы мог, я бы вернулся назад и постарался его отыскать. Но не в таком состоянии и не ночью. Это слишком опасно. Я не могу подвергать свою жизнь ненужному риску даже ради маленького котёнка...
...Проснулся я от шума водопада. Вчера отрубился, как только одел высохшую одежду. Лёг на мягкую хвою и забылся тяжким сном. Спал я крепко и мне ничего не снилось.
Кострище и солнце в зените говорили о том, что спал я крепко и очень долго. Я зевнул во весь рот, провёл рукой по щетине и прислушался к самому себе. Голова не болела, а рёбра и спина раздражающе ныли. Словно зуб, в котором появилась маленькая дырочка. Красное пятно на боку уменьшилось в два раза и теперь стало тёмно-синим. Синяк будь здоров, но намного лучше, чем было вчера.
- Ну ничего себе, - вырвалось у меня и я в спешке принялся ощупывать лоб. Корка засохшей крови начала осыпаться, едва я к ней прикоснулся, а шишки не было и в помине. - Обалдеть! - оставил я комментарий и попробовал нащупать порез на спине. Но футболка плотно прилегала и я не стал её отдирать. Всё равно ничего не смогу там разглядеть.
Почесав довольно-таки грязную голову, я вынужден был согласиться с самим собой. Ещё раньше я утверждал, что со мной точно кто-то что-то сотворил, ведь у организма появилась просто нечеловеческая регенерация, и я с собой же соглашался. Я - футболист. И по ходу 11-ти летней профессиональной карьеры у меня случались травмы. Ничего сверхстрашного, но бывало. Так вот там, на Земле, я никогда не восстанавливался так быстро. Даже невзирая на все блага цивилизации и дорогостоящих врачей. Там у меня никогда не заживало всё так быстро, как здесь. Что не менее странно, чем появление энергетического щита. Я никоим образом не получаю достаточное количество веществ, аминокислот и витаминов для такой регенерации. Я ел в последний раз больше суток назад. Я пью очень мало жидкости и не испытываю особой жажды. Я весь световой день провожу на ногах и сплю, как удастся. И несмотря на всё это репаративная регенерация на высочайшем уровне! Кто-то явно поработал над моими клетками. Кто-то явно не хочет, чтобы я закончил здесь свой путь столь рано и столь бесславно. И над этим мне тоже придётся поразмыслить...
Я засыпал кострища землёй, как делал это постоянно, вздохнул, понимая, что задерживаться больше не могу, и бросил прощальный взгляд на водопад. Падение я пережил просто чудом и пора бы мне прекратить испытывать удачу. Передвигаться медленно и осторожно вниз по течению и лезть в воду только ради утоления жажды. Ну или рыбалки на крайний случай. А с плаванием пора заканчивать.
Я потратил ещё пяток минут, чтобы вырезать себе новый комфортный посох по руке, и двинулся вперёд. Река всё равно должна куда-то впадать. И я очень надеюсь, что где-то по пути наткнусь на поселение. Поселение, где обитать будут совсем не когтистые твари...
...Оставшись без часов и телефона, о ходе времени я теперь имел лишь приблизительное понятие. Всё время порывался выяснить сколько я уже иду, но смотреть было не на что. По лесу шёл я долго и не отдалялся от реки больше, чем на десяток шагов. Всегда держал её в поле зрения, как ориентир. Огибал хвойные деревья и радовался, что слышу птичий крик в кронах. Раз чирикают, значит никаких мерзких когтистых тварей рядом нет. Я давно заметил, что когда те рядом, вся природа как будто замирает. Насекомые не шуршат на земле, птицы молчат, а мелкой живности так вообще не видно. Но сейчас в этих лесах я слышал жизнь. И от этого становилось как-то легче на душе. Я понимал, что опасаться пока нечего.
Голод остро напомнил о себе, когда я остановился у низкого бережка, снял обувь, зашёл как можно глубже и напился воды. Она пахла болотом и рыбой. Нос не оценил мою выходку, но желудок сразу подал признаки жизни. Я давно уже ничего не ел и он требовал своё. Но в этом месте река была слишком глубокой и широкой. Пытаться создать острогу, а потом высматривать рыбу на глубине глупо. Я бы всё равно ни черта не поймал, потому что тот ещё рыбак. Недавно 2 часа истуканом простоял на мелкоте, но так ничего не словил. К тому же мне совсем не хотелось мочить рану на спине. Так что от попыток порыбачить я отказался. Продолжил следовать вдоль берега, стараясь не обращать внимание на вопли желудка.
Когда я практически выбился из сил от жары и усталости, пришлось сделать остановку. Я припарковался в тени крупного дерева и присел. Услышал щебетание множества птиц и опять с облегчением выдохнул - значит, пока территория чиста. Опять проверил раны и с удовлетворение заметил, что синяк на рёбрах ещё уменьшился. Работает регенерация, работает...