Я нырнул с разбега прямо в одежде. К счастью, речушка была мелкой и я преодолел её в два мощных гребка. Промок насквозь и выбрался на другую сторону. Постоянно оглядываясь, добрался до ближайшего дерева, кроной похожего на волосатую шевелюру, и принялся его изучать. Длинные ветви местной ивы свисали до самой воды и выглядели весьма гибкими.
- Сойдёт, - пробормотал я. Затем быстро прикинул, как его срубить, чтобы не завалилось в воду и активировал щит. У самых корней прочертил горизонтальную полосу и под углом добавил сверху, вырезая приличный кусок. Раздался треск и, ломаясь под весом кроны, дерево начало заваливаться прямо на меня. Я едва успел отскочить и был погребён под длинными зелёными ветвями.
Паниковать было некогда. Я выбрался, отряхнулся и принялся безжалостно кромсать гибкие ветви. Не чистил их от листьев, а лишь торопливо складывал в кучу в метре от себя. Нарубил целую гору, но не останавливался, пока почти полностью не обстриг дерево. Привёл меня в чувство и заставил поторопиться очередной вой. Я схватил целую охапку ветвей и, волоча за собой длинные концы, попробовал перебраться через реку. Не удалось. Я переборщил с весом и едва не захлебнулся. Пришлось оставить половину прямо на берегу и только тогда я смог перебраться.
- Как ситуация? - зачем-то спросил я у котёнка, когда добрался до места. Затем махнул рукой, так как вспомнил, что он мне не ответит, и рванул обратно. Успел совершить ещё три ходки, прежде чем услышал шипение.
Внутри всё похолодело. Я вскочил и сразу активировал щит. Запрыгнул на пригорок, но опять никого не смог разглядеть на опушке. Котёнок принял боевую позу, но я не стал следовать его примеру. Выругался и выхватил из кучи первую гибкую ветку. Начал как попало её оборачивать вокруг брёвен, но выходило бездарно: деревья не держались крепко, а тёрлись друг об друга и скользили. Я взял себя в руки и со всем возможным спокойствием принялся привязывать каждое бревно, закрепляя узлами. Вытирал об мокрую ветровку вспотевшие ладони, оборачивал ветви вокруг брёвен, завязывал два самых обычных узла и повторял всё по новой.
Когда первый ряд был связан, котёнок всё ещё продолжал шипеть. Я оглядывался каждую секунду, но продолжал делать дело. Благодаря гибким ветвям мой первый в жизни плот, возможно, проживёт на воде чуть дольше. А значит, у меня будет шанс добраться до другого берега до того момента, как он развалится.
Я опять обругал себя за то, что потратил весь вчерашний день впустую и, пыхтя как паровоз, оттащил первый ряд связанных деревьев к воде. Мышцы горели. Я едва пупок не надорвал, пока тащил тяжёлую связку к кромке берега. Затем схватил охапку ветвей, которые теперь закрывали обзор и мешали наблюдать за лесом, и торопливо принялся обвязывать их вокруг самодельной кровати, ставшей верхним ярусом плота. Здесь я уже не пренебрегал логикой и крепил каждое деревце узлом сразу. Обматывал несколько раз, завязывал узел, а потом ещё несколько раз обматывал.
Конструкция уже выглядела куда крепче, но завершить работу мне не дали. Уилсон издал угрожающий рык, но вышел он каким-то писклявым. Каким-то обречённым. Я бросил всё и устремился к нему, полный решимости разрубить на части любую тварь, которая попытается до него дотянуться. Заскочил на пригорок и действительно увидел тех самых омерзительных лупоглазых существ. Медленно, словно зомби, но так же неотвратимо, они выходили из леса, шатаясь из стороны в сторону. Издавали всё те же ужасные звуки, размахивали саблевидными когтями и радостно запели, когда, наконец, заметили меня.
- Прыгай на плот! - скомандовал я котёнку. Но тот, наверное, меня не понял. Остался стоять на месте, шипел и выпускал из лапок острые коготки. - Бегом на плот!!! - повторил я, а затем выругался. Подхватил его на руки, схватил почерневший черепаший панцирь и рванул к берегу.
Тварей опять было шестеро. Они шли по лесу, словно прочёсывали его, а потому вышли одновременно, но из разных мест. И теперь шеренгой шли на меня. Я успел заметить, как они прибавили в скорости, видно почуяв, что добыча ускользает, и одним махом оказался у воды. Засунул взъерошенного котёнка в панцирь и усадил прямо в центре. Затем зашёл в воду и вцепился в плот. Потянул на себя и сдвинул лишь на несколько сантиметров - слишком тяжёлый он получился. В кроссовках ноги скользили по дну и я большим трудом смог принять устойчивое положение. Сжал зубы до скрипа, поднатужился и опять потянул на себя.
- Сука! Давай же! - заорал я, когда заметил, что дело пошло.
На пригорке показалось первое жуткое тело и принялось нелепо перебирать когтистыми лапами. Появились его собратья и принялись дружно спускаться. Я понял, что у меня не более десяти секунд. Опять поднатужился, чуть-чуть приподнял плот и резко рванул на себя. С шумным плеском дерево ударило по воде. Медленно отплывая, чудом не развалившийся плот удалялся от берега. Левой рукой я вцепился в ветви, которыми обматывал брёвна, а правой загребал как ненормальный, помогая себе ногами. Работал не хуже чем мотор в моторной лодке и не оборачивался, опасаясь увидеть, что не успеваю.
Воинственный рык испуганного котёнка, который он издал сидя в черепашьем панцире, заставил меня похолодеть. Я прекратил грести и обернулся: все шестеро стояли у самого берега, не решались войти в воду и протяжно выли. Размахивали ужасными лапищами и смотрели, как мы удаляемся. Я испытал чувство непередаваемого облегчения. Левую ногу начало сводить судорогой, после слишком активных действий, и я попытался забраться на плот. Осторожно сдвинул котёнка ближе к краю, закинул ногу и подтянулся. Перекатился на середину и понял, что мой вес для плота - это перебор. Он погрузился в воду и на поверхности оставалась лишь небольшая часть. Уилсон предостерегающе мяукнул и выпрыгнул из панциря. Запрыгнул мне на живот, дрожал как осиновый лист и испуганно смотрел по сторонам. А я был счастлив. Плот удалялся всё дальше и дальше, подхваченный течением, а безобразные существа шли вдоль берега и провожали нас злобными взглядами. Продолжали недовольно выть и возмущаться.
- Выкусите, твари! - стараясь делать как можно меньше движений, чтобы хлипкий плот не развалился на части, я показал им средний палец. - Попробуйте теперь перебраться через реку.
Уилсон поддержал меня грозным рыком, потоптался по груди и лизнул шершавым языком в нос.
- Да я вижу, что ты рад, - улыбнулся я. - Спаслись в последний момент. Так бы пришлось переплывать реку на своих двоих, как говорится. Или принять бой с очевидным результатом. Только не прыгай по мне, а то ещё перевернёмся.
Течение уносило нас и через несколько очень долгих минут твари скрылись из виду. Берег, где мы с малышом обитали всего лишь два дня, скрыли деревья с пышными кронами, склонившимися над водой. И только теперь я окончательно расслабился. Теперь мне стало понятно, что, наконец-то, мы в безопасности. В относительной безопасности, конечно. В полной станем только тогда, когда доберёмся до противоположного берега. И как туда попасть, мне пока было непонятно. Никакого весла или шеста для управления этой колымагой я вырезать не успел. Просто не хватило времени. Так что придётся править самым простым способом: или осторожно грести руками, или спускаться в воду и работать ногами. Так или иначе я обязан доставить нас в целости и сохранности на другой берег. И только там можно позволить себе окончательно расслабиться.
Я осторожно перевернулся на бок и увидел панцирь. Он шатался на краю плота и я еле успел схватить его, прежде чем он соскользнул и отправился в собственное плавание. Я вытряхнул из него воду и хмыкнул, раздумывая.
- Малыш, а ну-ка погоди, - я принял сидячее положение и посадил котёнка себе на колени. Он слегка промок и дрожал, со страхом смотря на воду. - Не боись, выплывем.
Наш хлипкий плот ушёл от столкновения с валуном, торчавшим недалеко от берега, и продолжил плыть без всяческого управления. Его неторопливо несло к центру реки и я попробовал добавить газу. Принялся загребать черепашьим панцирем и слегка переборщил. Плот закружился вокруг своей оси и я смачно выругался. С трудом выравнял положение, а потом поочерёдно загребал то с одной, то с другой стороны только для того, чтобы держать направление.