Где-то рядом раздавался взволнованный писк котёнка и я порадовался, что с ним всё в порядке. Он-то в отличие от меня не угодил под когтистую лапу.
- Иван, ты живой? - задал смешной вопрос Казинс, когда глаза мне, наконец, промыли, и я действительно засмеялся. Через силу, но засмеялся. - Ну скажи же что-нибудь? - взволнованно добавил он.
- Рана! Он ранен! - это говорил уже Руадар. - Омойте тут и быстро повязку накладывайте! И тушу сдвиньте!
На грудь полилась вода, вызвав безумное жжение в груди, а ноги в следующую секунду были освобождены.
- Вот это экземпляр, - присвистнул Джон. - Я и про тебя, и про него, - улыбнулся он, когда заметил, что я за ним наблюдаю. - Масса просто невероятная. Ты живой, Иван? Как себя чувствуешь?
- Отвратительно, - сражаясь с болью, сквозь зубы процедил я. - Что со мной?
- Ты в одиночку одолел гигантского сунугая, аниран! - восторженно прошептал Омрис. - Невероятно!
- Повязку, повязку плотнее, - перебил его Руадар. - Быстро рубите носилки! Дагнар, Морванд - давайте. Нужно как можно быстрее доставить анирана в лагерь!
- Что со мной? - вновь спросил я, чувствуя, как всё тело немеет. - Жить буду?
Руадар уклонился от ответа и продолжал колдовать у моей груди. Я лежал спиной на мокрой от крови земле, видел взволнованные лица и чувствовал боль. Правая рука болела, грудь горела, а по ногам словно трактор проехал.
- Перелома, вроде, нет, - Джон торопливо щупал мою руку, прикасался и надавливал пальцами. - Здесь болит? А здесь?
Болело везде, о чём я сообщил через стон.
- Быстрее носилки мастерите! - вновь прокричал Руадар.
- Джон, - тихо прошептал я. - Насколько плохи дела?
- Когти сунугая распороли грудь, Иван, - печально сказал он. - Раны глубокие и опасные. Мы сейчас тебя отмоем от крови, а потом доставим в лагерь. С правой рукой пока непонятно. Возможен перелом, но я надеюсь, что это всего лишь ушиб или трещина. Ноги тушей придавило, но кости не расплющены. Будешь ходить.
- Прости меня, аниран, - над моей головой склонился молодой Феилин, из глаз которого текли слёзы. - Я виноват. Не рассчитал. Я такого огромного сунугая не видел никогда ранее.
- Всё в порядке, парень, - тихо прошептал я. - Кто победил, в конце-концов? А? То-то! Значит, всё нормально.
Я вновь услышал жалобный писк Уилсона и с трудом повернул голову, чтобы рассмотреть его. Чувствуя, что уже проваливаюсь в никуда, сказал:
- Феилин, если я не выкарабкаюсь, позаботься о малыше. Он, кажется, совсем не против твоей компании...
- Чёрт возьми! Готовы носилки!? - вскричал Джон. - Ну же! Давайте быстрее.
- Вяжем, элотан, - отозвался Морванд и тут силы меня оставили окончательно. Боль побеждала и последнее, что я услышал, это было утробное урчание котёнка у самого уха...
Часть 2. Глава 6.
Как рассказывали в последствии, выздоравливал я тяжело. Метался в забытьи, что-то шептал, но никак не приходил в сознание. Уилсон не отходил от меня ни на шаг всё это время и лишь жалобно мурлыкал.
Скорым темпом меня доставили в лагерь и передали в заботливые руки Мелеи. Помогали ей чуть ли не все женщины, пока мужчины свежевали тушу и организовывали доставку. Наспех укреплённую повязку поменяли, раны вновь промыли, а на правую руку, с великой помощью Джона, наложили шину. Напоили загадочным отваром из местных трав и всем лагерем молились триединому Богу о моём выздоровлении. А когда я впервые открыл глаза, вздохнули с облегчением. Правда, я вскоре опять впал в забытье, но ни у кого уже не было сомнений в том, что я выкарабкаюсь. Раны заживали на удивление быстро, хоть никто не знал почему. Они не имели ни малейшего понятия, что моя собственная регенерация даст фору любому местному лекарству...
Когда я открыл глаза и рассмотрел деревянный потолок избы, сплошь завешанный пучками засушенных трав, я даже немного удивился. Затем облизал сухие губы и принялся крутить головой. Увидел рядом знакомый профиль молодой симпатичной девушки, которая что-то напевала себе под нос и крутила венок из цветочков.
В доме знахарки приятно пахло и я с удовольствием принюхался. Шумно вздохнул и уставился на вылупившуюся на меня Дейдру. Её милое личико выглядело изумлённым и я не удержался от улыбки.
- Привет, Дейдра, - я опять облизал губы. - Дашь воды?
Она быстро преодолела первое удивление, схватила деревянную чашу и метнулась к кадушке.
- Конечно, аниран. Вот держи. Как себя чувствуешь? Тебе уже лучше?
- Пока ещё не знаю, - ответил я и подчистую выдул всю воду, слегка отдававшую болотом. - А что со мной? Сколько времени прошло?
- Лежи, не вставай! - она опустила тоненькие ручки мне на плечи и прижала к кровати, когда я попытался привстать и осмотреться. - Тебе ещё нельзя вставать!
- Да, вроде, всё хорошо, - я неловко поёжился и прислушался к организму. Сильной боли не ощущал. Лишь правая рука ныла и грудь чесалась. - Скажи, сколько времени я был в отключке?
- В отключке?
- Ну без сознания лежу здесь.
- Целую декаду, - сказала она и решительно придавила меня к кровати. - Лежи! Не пытайся встать! Я сейчас проверю раны.
- Ого! В лагере появился ещё один медик?
- Кто? - вполне серьёзно спросила она, сделав задумчивую рожицу.
Я усмехнулся и замолчал: непосредственность юной девушки меня забавляла. Она осторожно сняла с моей груди компресс из трав и свернула трубочкой мокрую ткань.
- Слушай, а может всё же бабулю позовём? - предложил я, наблюдая, как она проявляет старательность и прикусывает нижнюю губу при этом.
- Нет, не надо, - отмахнулась она. - Смазать рану я смогу и сама. К тому же она у тебя быстро заживает, аниран. Лишь рубцы остались.
- Иван. Меня зовут Иван, Дейдра. Можно даже Ваня.
- А Ваня - это как?
- Уменьшительно-ласкательно, - улыбнулся я. - Меня так в детстве все называли. Но и во взрослой жизни тоже. Правда, только самые близкие люди.
Дейдра улыбнулась и слегка покраснела.
- Буду называть Иваном. Можно? Лежи пока и не шевелись, - улыбка быстро исчезла, а лицо стало самой серьёзностью. Девушка некоторое время изучала засохшие раны, а потом взяла со стола деревянную ступку с какой-то белой пастой и пальчиком принялась аккуратно намазывать. - Ты, наверное, смелый, аниран... Иван то есть. Люди в лагере говорили, ты в одиночку убил огромного сунугая. Это верно?
- Верно, красавица, - ответил я и она опять улыбнулась. Видимо, девушка очень любила комплименты, хотя ранее я этого не замечал. Когда передо мной стоял выбор, кого пригласить на сеновал для выполнения "аниранских обязанностей", Дейдра всегда отводила глаза и старалась затеряться в толпе. Я это замечал, конечно, и её нежелание было настолько очевидным, что я никогда не настаивал. Она выглядела намного красивее многих молодых женщин в лагере, но её возраст меня пугал. Она казалась слишком молоденькой для любовных утех. Её подруга Беатрис была примерно такого же возраста и сама проявляла завидную инициативу, а потому на её счёт у меня не было никаких сомнений. А вот Дейдра, казалось, умышленно меня избегает. - Я помню, Джон говорил, что медведя таких размеров он ещё не видел...
- Медведя?
- Сунугая в смысле. Мне повезло, наверное. Жив-то остался.
- А может это не везение, а смелость? - прищурившись спросила девушка. - Аниран обязан быть смелым, как говорил старейшина Элестин. Иначе от него не будет никакого толку.
Я засмеялся и скосил глаза на рану. Указательный пальчик Дейдры брал порцию мази из ступки и один за одним обрабатывал пять длинных порезов, которые оставили после себя когти животного. Пятерня выделялась отчётливо, но лишь две полосы выглядели глубокими и опасными. Три другие сейчас были похожи на небольшие порезы. Я присвистнул, заметив, что два рубца спускались до самого живота и понял, насколько мне повезло. Полоснул бы медведь по животу - все внутренности под ноги бы вывалились. И сейчас уже нечего было бы смазывать.
- Скажи, Иван, а ты был богачом в своём мире, да? - неожиданно Дейдра задала такой же неожиданный вопрос.
Я удивлённо уставился в серые глаза девушки.
- Да не так чтобы очень, но на жизнь хватало. А с чего ты решила?