Вика молчала, охваченная ужасом. От его слов ее опять словно парализовало. С абсолютной ясностью она поняла, что ее похититель сумасшедший. А еще ужасно болела голова, горло саднило, и на шее наверняка останутся синяки… как у Марины – напрасно она ей не поверила, сочла мягкотелой. Господи, она всего лишь хотела ей помочь! А на самом деле шла на поводу у маньяка!
А Симорский шептал и шептал:
– Я тебя озолочу, сделаю тебя королевой! Ты будешь иметь все, что пожелаешь. Я на других женщин и смотреть не стану. Ты – мой мир, мое будущее, мое проклятие и блаженство! Стань моей, умоляю тебя, ты ни о чем и никогда не пожалеешь!
Вика взглянула на Симорского, подмечая лихорадочно блестящие глаза и частое дыхание. Если правда то, что он сейчас лопочет, она все еще имеет над ним власть. На его стороне физическая сила, но и она кое-что может – при условии, что не будет вести себя как жертва.
– Замолчи! – велела она и совсем не по роли закашлялась. – Не выставляй себя жалким придурком. Я таких терпеть не могу!
Симорский замер, не сводя с нее вожделевшего взгляда. Вика выпрямилась – насколько это позволяло самолетное кресло, слабость и привязной ремень. «Соберись! Актриса ты или нет?» Она представила себя античной богиней, карающей простого смертного, нарушившего ее покой, и на каком-то трансцендентном уровне, незримом и неощутимом привычными пяти чувствами, дала понять, насколько она величественна, а сидящий перед ней человек жалок и груб.
– Со мной так нельзя, я тебе не девка подзаборная! – и, дождавшись, когда на лице продюсера мелькнет тень растерянности, Вика закончила: – Если хочешь добиться моей благосклонности, будешь делать только то, что мне нравится!
– Говори! – задохнулся Симорский. – Я исполню любую твою просьбу! Даже самую невозможную.
– Во-первых, не смей меня лапать! Из-за тебя я почти потеряла голос, и мне это не нравится!
– Прости, впредь я буду очень нежен. Но ты вывела меня из себя! Я...
Вика взглядом заставила его заткнуться.
– А во-вторых, мне надо умыться, и во рту сильно сушит. Встань и пропусти меня в туалет!
Симорский огляделся.
– Ладно, – он стал подниматься. – Могу даже сопроводить тебя до кабинки.
Вика сжала зубы и осторожно протиснулась в проход. Выпрямившись, она несколько мгновений стояла, борясь с головокружением и выжидая, чтобы коленки перестали предательски дрожать.
– Так тебе помочь? – вкрадчиво спросил продюсер.
– Я сама!
Вика оглянулась на пассажиров. Сначала среди незнакомых ей иностранцев она увидела Катю, спутницу Абызова – девушка мирно дремала, а от уха у нее тянулась нитка наушников. А вот перед ней, в самом первом ряду у занавески находился Ашор. Вика не могла обознаться: только у него был такой пестрый шарф грубой вязки, кончик которого свешивался в проход. «Значит, сейчас или никогда, будет только одна попытка».
– Давай я все-таки тебя отведу.
– Иди к черту!
Самолет едва заметно качнулся, и Вика с отчаянием толкнула Симорского обеими руками, опрокидывая на груду вещей у него за спиной. Тот не удержал равновесия и осел, сверху на него посыпались куртки, погребая под пестрым завалом, а Виктория рванула по проходу, хватаясь за спинки кресел.
«Быстрей, быстрей, переставляй же ногами, идиотка!» – понукала она себя. Перед глазами у нее вновь начало темнеть, а дыхание сбилось, но к ее счастью, самолет был очень коротким.
– Ашор! – Вика почти завалилась на него, стискивая плечо. – Помогите мне!
– Вика?! – он подхватил ее, не позволяя соскользнуть на пол. – Откуда вы взялись?!
– Я все объясню… – Завадская нервно оглянулась: Симорский выбрался из-под курток и шел по проходу. – Только не дайте ему... пожалуйста!
Ашор принялся отстегивать ремень, а Симорский уже был здесь и пытался оттащить Вику за руку. Она лягнула его, но тут уже и Ашор поднялся, загораживая ее собой и тесня продюсера прочь.
– А не пойти ли тебе, Игорь, туда, откуда пришел? – спросил Визард тихо, но настолько грозно, что Симорский на секунду стушевался. Он не ждал публичного отпора, но, тем не менее, прошипел:
– Ты чего полез, фигляр? Кто ты вообще такой?!
– Зато я знаю, кто ты такой. Озвучить?
– Эй-эй! – к ним уже спешил гид, не просто заподозривший неладное, а торопящийся предотвратить смертоубийство. – Прошу всех занять ваши места! Нельзя так вести себя на борту!
– Слышал? – произнес Ашор, сверля взглядом Симорского. – Пошел на свое место!
Вика неуклюже скользнула за спиной фокусника в свободное кресло возле иллюминатора и съежилась там, наблюдая за мужчинами.
– Вика пойдет со мной! – сказал Симорский.
– Вика сделает так, как захочет, и ты ей не указ.
Пассажиры вокруг заволновались, не совсем понимая, что происходит.
– Черт побери этих русских туристов!– гид эмоционально всплеснул руками, переводя взгляд с одного пассажира на другого. – Вас никто не учил хорошим манерам? Все конфликты будут решаться на земле. Вам ясно? А сейчас разойдитесь! Немедленно!
– Все в порядке, конфликта нет, – Ашор невозмутимо сел, а Симорский, постояв над ним несколько мгновений, прошипел:
– Мы на этом не закончили, ты пожалеешь, что встрял! – и ушел в конец салона.
– Спасибо, – хрипло шепнула Вика. Последние силы грозились вот-вот ее оставить, этот отчаянный рывок обошелся ей слишком дорого.
– Не за что, Игорь жалкий трус. Но где Марина? Я же видел, как утром она шепталась с Игорем у входа в отель, – Ашор развернулся к Завадской и отвел прядь с ее лба. – Бедняжка, на вас лица нет!
Он взял ее руку, нащупывая пульс на запястье.
– Голова кружится?
– Да…Он что-то со мной сделал... я не помню, что…
– Молчите, сейчас попробуем все исправить.
Он снова встал, но Вика слабеющими пальцами вцепилась в его шарф:
– Не уходите!
– Не бойтесь, Игорь вас больше не потревожит, слишком много свидетелей. А на борту наверняка есть аптечка – будем срочно приводить вас в порядок.
*
Ашор Визард
Ашор с неодобрением следил за нешуточной драмой, которая разворачивалась на его глазах последние несколько суток.
Игорь Симорский его раздражал, потому что такой тип людей вечно доставлял проблемы. С виду доброжелательные, вежливые и разумные, они на самом деле всю свою жизнь подчиняли удовлетворению страстей. Когда б Симорский был глуп, он бы проиграл на первом же этапе: напортачил, перешел дорогу более влиятельному лицу или попросту сел в тюрьму. Но Симорский был хитер и осторожен, выбирал себе жертв только среди тех, кто нуждался в его покровительстве, и девушки молчали в ожидании выстраданных преференций. Наше общество, к прискорбию, до сих пор пассивно принимает существование любых негодяев, если те вершат свои негодяйства за высокими заборами. Поскольку Игорь не нарушал обещаний и щедро платил своим жертвам, все до поры сходило ему с рук.
Вот и Марина Бузина сносила его замашки покорно, глотала обиду, но упорно делала вид, что все идет, как надо. Ашор ей сочувствовал, но помогать тем, кто заведомо от помощи откажется, смысла не видел. Марина взрослая женщина и прекрасно сознавала, на что шла.
Вика была совсем другой. Во-первых, по личному мнению Ашора, она была слишком хороша для Игоря Симорского, а во-вторых, сделала свой выбор в пользу совсем другого человека. Ашор не стал ломать комедию перед самим собой и признал, что отчаянно симпатизирует красавице, однако она со всей безрассудностью влюбилась Громова, и вредить он ей не собирался.
Со своей стороны Ашор сделал, что мог: намекнул Завадской, чтобы сидела в номере, пока все не разъедутся, и это вроде бы принесло результат. Утром второго января все складывалось нормально. Туристы один за другим садились в автобус, Игорь с Мариной топтались у входа, а Вика наблюдала за ними из окна. Даже когда припозднившийся Симорский появился с девушкой на руках, Ашор не заподозрил подмены. Куртки у девиц были абсолютно одинаковыми, волосы скрывались под такими же выданными в круизе шапками, а лица Ашор не видел – сидел по другую сторону от трапа. В полете он решил немного вздремнуть, справедливо считая, что в долине будет уже не до сна, и когда спустя час Вика в буквальном смысле упала ему на голову, он едва успел сориентироваться.