Никто так и не увидел, как она плачет. Метель скрывала все, да и мужчинам, честно говоря, было не до истерик. Они были заняты тем, чтобы прорваться сквозь все преграды, не заблудиться, не сломать и не опрокинуть машину, а довезти пассажиров живыми до лагеря. Когда вездеход спустился с перевала в долину, снег повалил с такой силой, что в нем завяз даже свет фар. Вездеход уткнулся в какую-то темную массу, преградившую путь, и Громов сказал:
- Это сломанный самолет на взлетной полосе. Выходит, огонь горел в балке, отведенном под спальню.
– Как вы тут ориентируетесь? – удивился Долгов. – В такой-то буран!
– По памяти, – ответил его телохранитель. – На Надежде укрыться даже лучше. Она ближе к перевалу, и аптечный шкаф там ломился от всякой ерунды. За лекарства не скажу, но бинты и вата нам могут пригодиться.
- Ты же утверждал, что у Игоря нет ни одной раны?
- Игорь до сих пор без сознания. Наверно, я плохо смотрел.
- Ему рентген нужен, - сказал Громов. – Вывозить его надо и как можно скорей.
- В такую погоду даже супервертолет не сядет, - заметил Ишевич. – Ждать придется.
- А вы на станции все осмотрели? Может, пропустили что: операционную или лабораторию? – с надеждой спросил Паша.
- Конечно, мы не все видели, времени не хватило, - Юра подошел к Симорскому и смахнул с его мешка снег. – Может, и есть что-то. Только грязно там, и устарело все.
- Ладно, поехали, - Долгов запустил мотор.
- Осторожней только, - предупредил Дима, - помню, что возле домиков всякой дряни на земле валялось. Под снегом не видно.
Теперь впереди шел Дмитрий, завладев юриным «посохом», а Громов держался сбоку. Вика украдкой вытерла глаза, пододвинулась к краю кузова и коснулась его локтя:
- Юра...
Он улыбнулся:
- Скоро уже будем на месте.
- Я хочу спросить, вы разместились прямо на заброшенной станции?
- Нет, но наши, наверное, предпочли перебраться сюда. Ветер-то вон какой, в непогоду лучше прятаться под крышей.
Вездеход наехал колесом на что-то и едва не опрокинулся, Долгов выровнял машину, а Громов поддержал Вику.
– Не бойся, все будет хорошо, - сказал он.
Они опять увидели свет – он был слабый и словно подмигивал, то пропадая в буране, то опять прорываясь. Вика не смогла рассмотреть, откуда именно он исходит, тем более, что огонек был неярким, желтовато-красным и до странности дрожащим. Однако Громов и Ишевич уверенно заявили, что это светится окно общежития.
- Кают-компания ближе, но раз они обосновались там, значит, предпочли держаться все вместе. Спальня там просторная, - припомнил Дима, - двенадцать коек. Плюс медотсек и огромный стол. Жить вполне можно.
- Нас больше двенадцати, - вдруг засомневался Павел.
- Зато отапливать проще один дом. Внутри есть дровяная печка, - сказал Юра. – Ничего, в тесноте да не в обиде.
Вика заметила, что и Юра тоже полон сомнений, только виду подавать не хочет. Ее это немного насторожило. Юра словно опасался ее пугать. Что-то тревожило его, но из-за Вики он отвечал преувеличенно бодро, словно речь о пустяке, а Паше это не нравилось.
- А свет откуда? – продолжал он сомневаться.
- Керосиновые лампы. Видишь, как огонек танцует? - сказал Дима, который встал на сторону Громова. – Керосин, видать, за годы не протух.
– Слушайте, не могли наши сюда перейти. Они, конечно, нас так рано не ждали, но раненый механик нетранспортабелен. Досюда от разгромленного лагеря не меньше километра. Сколько времени прошло, как мы выехали – часов пять, не больше? Даже если не брать во внимание лазарет, разве успели бы они за пять часов выкопать вещи и перетащить сюда?
- Хватит тень на плетень наводить! – вдруг вспылил Юра. – Чего ты добиваешься?
- Зря мы сюда повернули, вот чего! Премся без разведки, без малейшего понимания…
- Я схожу вперед, только поближе подойдем, - сообщил Дима. – Кто бы там ни был, он окажет нам помощь.
- То есть, это могут быть и не наши люди? – тотчас ухватился за предположение Павел.
- Все они наши, - веско произнес Ишевич. – Осторожней тут, какая-то строительная арматура под снегом пошла, бери левей.
Вике стало не по себе, в измученной душе шевельнулись смутные подозрения. И правда, как она не сообразила: заброшенная станция, огонь в окошке, словно приманивает… кто может там скрываться? Снег, разумеется, скрыл все следы....
- Юр, – рискнула она позвать, и Громов тотчас услышал, сдержал шаг, оборачиваясь, - а на кого Павел намекал только что?
Юра не стал говорить о группе военных, которые после катастрофы могли найти убежище на Надежде – при таких-то событиях наверняка не до конспирации.
- Мало ли кто из туристов мог набрести на заброшенные домики,– пояснил он с улыбкой. – Не призраки же! Призраков на Надежде нет.
Они добрались до первого балка, обозначенного как «кают-компания». Дальше ходу не было, так как квадроцикл не мог преодолеть десяток метров до светящегося окошка по строительному мусору, наваленному тут под уже приличными сугробами. Дима ушел на разведку, а Павел приглядывался к кают-компании, соображая, не использовать ли ее как убежище. Вот только после катаклизма все окна в домике оказались выбиты. Ночевать в бурю там было невозможно.
Юра помог Вике выбраться из кузова. Она схватилась за сумку с аптечкой, но та вдруг показалась ей невероятно тяжелой.
- Фонарики не забудь! - крикнул ей Павел, преодолевая вой вновь поднявшегося ветра. – Спальники потом прихватим.
Вика зажгла один фонарь, приладила на плечо, откликнувшееся смутной болью, сумку и сделала пробный шаг в сторону. Сквозь метель она видела призрачный желтый огонек впереди. Домик, куда он зазывал, обещая тепло и уют, при этом выступал из серого сумрака темной жуткой массой.
- Не спеши, - предупредил ее Громов, - тут под ногами и камни, и доски валяются, и железки гнутые.
Павел помог Громову отстегнуть спальный мешок с продюсером от сидения. Потревоженный Симорский застонал.
- Потерпи, Игорь, сейчас мы все тебе сделаем, - пообещал Паша, хотя и сам не знал толком, чем они смогут тому помочь.
Из метели выступил Ишевич.
- Дима, что там? – с тревогой спросил Павел.
- Нормально все, давай подсоблю, - Дмитрий подхватил Симорского за ноги. – Тут метров семь до порога, дорога почти чистая.
- Там твои или все-таки наши? – поинтересовался Громов.
- Наверно, все же наши, - пропыхтел Ишевич, беседовать на ходу, отворачивая лицо от ветра, ему было неудобно. – Там Ашор.
- Ашор?! – недоверчиво воскликнула Вика.
Она рванула вперед, огибая мужчин, забыв про ноющую боль в спине и плечах. Дверь балка гостеприимно отворилась, и в освещенном проеме возникла мужская фигура.
- Ашор!
Это был и впрямь Ашор, облаченный в какие-то странные обвислые одежды не первой свежести. Он был без куртки и шапки, волосы слиплись то ли от грязи, то ли от крови. На щеке красовалось темное пятно ожога, да и в остальном вид его был далек от привычной элегантности. Но Вика совершенно не обращала на такие пустяки внимания.
- Ашор, ты жив! Господи, как же я рада! – она даже не заметила, что спонтанно перешла на «ты». И тем более не заметила, насколько интимно выглядел ее искренний порыв, ведь она не вкладывала в него ничего, кроме искреннего облегчения.
Лицо Визарда осветилось, и он сошел со ступеней, подхватывая девушку. Одной рукой он обнял ее, а второй поймал соскользнувшую сумку.
- Я тоже не могу поверить! – шепнул он, не сводя с нее счастливых глаз.- Неужели это и правда ты?
Они замерли у крылечка на несколько секунд, разглядывая друг друга, а потом Вика уткнулась лбом в его плечо.