– Не надо, – слабым голосом выдала она, но все-таки села. Под курткой и пледом она вспотела, тело отвечало вспышками боли.
– Сейчас я тебя осмотрю, и ты снова ляжешь, – ласково произнес Ашор, присаживаясь на край кровати. – Сильно болит?
– Немного сильней, – выдохнула Завадская, ужасаясь тому, каким измотанным выглядел Ашор. – Я очень устала. Давайте все просто отдохнем.
Визард качнул головой, заставил Вику вытянуться на кровати и осторожно ощупал кости, уделив особое внимание позвоночнику. Юра топтался рядом, и было не понятно, доверяет он новоявленному доктору или нет. Ашор на него не обращал внимания, действуя методично и хладнокровно.
– Синий тюбик с подоконника принеси, будь добр, – попросил он, поднимая взгляд на Громова. – Слава богу, у нее только ушибы и отеки.
– Что за тюбик? – Юра не сдвинулся с места.
– Охлаждающая мазь. Потом, когда синяк проступит, будешь делать ей легкий массаж и теплое растирание. Я потом объясню, как.
– С ней все в порядке?
– Надеюсь. Будем наблюдать за динамикой.
Юра пошел за мазью.
– Викуся, повторный укол обезболивающего я тебе сейчас делать не буду, у нас только две ампулы и они нам понадобятся утром. Я дам тебе успокоительного, чтобы ты без проблем заснула, хорошо?
– Хорошо.
– На, выпей это. Если вдруг ночью тебе станет хуже, разбуди нас.
– Как Игорь? – спросила Вика, укладываясь на бок (так было менее болезненно).
– Прогнозов не даю, – ответил Ашор и, ухватившись рукой за высокую спинку двухъярусной кровати, с усилием поднялся. – И с вашего позволения пойду лягу.
– Да, по времени уж давным-давно новый день начался, – сказал Дима. – Дежурство устанавливать будем?
Громов махнул рукой:
– От кого тут на страже стоять? В такой шторм сюда никто не дойдет.
– Это точно, – вздохнул Павел. Он загасил одну лампу и попросил Юру, когда разберется с Викиными ушибами, завернуть фитиль у другой. – Не знаю, удастся ли нормально поспать в таком грохоте.
Ашор устроился на соседней койке и закрыл глаза. После больших нагрузок все его раны разболелись, а плечо стало дергать, но менять повязку сил не осталось. Все же мирные будни иллюзиониста это не суточные дежурства в госпитале при отделении скорой помощи, отвык он от стресса. «Надо просто завтра поберечься», – подумал Ашор, погружаясь в сон. Помешать ему в этом не смогла даже разыгравшаяся буря столетия.
33. Честная игра
Поскольку улеглись они к утру, то и проспали как минимум до обеда. Ашор несколько раз вставал к Симорскому проверить его состояние, но раненый оставался без изменений, дышал хрипло и на внешние раздражители не реагировал. Собственно, Ашор ни на что в его случае не надеялся, но, как говорится, пути господни неисповедимы, из коматозного состояния люди иногда выходили и при худших показателях .
Буря, свирепствовавшая с ночи, даже не думала затихать. Она все так же грохотала, сотрясая стены, по долине носились клубы снега и пара, и в полной темноте ослепительно сверкали молнии. Правда, сверкали уже устало и, как показалось, значительно реже. В последний свой подъем Ашор постоял немного на крыльце, оценивая мощь обрушившегося на них катаклизма, и вернулся в тепло. Ему даже удалось опять уснуть.
Через некоторое время поднялись Ишевич и Громов. Они тоже выходили во двор, а, возвратившись, зажгли лампу. На свет огонька к ним подтянулся Долгов.
- Который час? – приглушенным шепотом поинтересовался он. – Мои часы, кажется, сломались.
- Мои тоже стоят, - ответил Громов. – В них то ли снег вчера попал, то ли из-за электромагнитного возмущения работать перестали.
- Темно, как в гробу, - Паша подошел к Симорскому, который лежал на дальней кровати и, прислушиваясь к сиплому дыханию, потрогал ему лоб. - Температура не спадает. Зря мы доверились этому коновалу.
- Паш, он делал, что мог, - заметил Ишевич. - Ни ты, ни я не смогли бы сделать больше.
- Да, наверное, ты прав, - Долгов накинул куртку. – Пройдусь немного.
Когда он ушел, Ашор тоже сел на постели, болезненно морщась от того, что ненароком потревожил рану.
- Не обращай внимание на его бурчание, - произнес Юра. - Мы все очень ценим то, что ты вчера сделал.
- Благодарю. Как Вика?
- Спит. Даже странно, что так крепко. Намаялась, наверно.
Визард обошел своих пациентов, задержавшись возле Завадской подольше.
- Что? – сразу напрягся Громов.
- Ничего, она еще час проспит, не меньше.
- Слушай, а что ты ей вчера дал?
- Таблетку валерьянки.
- У нас не было валерьянки. Это из шкафчика что ли? Они же стухли давно!
- Не стухли, а хорошо законсервировались.
Громов вскочил, едва не опрокинув стул:
- А если ты ее отравил? Тебе не кажется, что ненормально столько спать из-за одной таблетки валерьянки?
- У нее наблюдаются симптомы отравления?
- Нет. Не знаю...
- Не знаешь - не придумывай, дай ей отдохнуть нормально.
Ашор достал из современной сумки ампулы с обезболивающим, шприц, набор хирургических игл и обратился к Дмитрию:
- Шить умеешь?
Ишевич изумленно вскинул бровь:
- На курсах учили. Помочь?
- Если не затруднит. Сегодня опять придется много возиться, надо быть в форме.
Увидев распоротые мышцы, Ишевич присвистнул:
- Как ты с этим оперировал?
- Что там – воспалилось? – Ашор попытался изогнуться, чтобы посмотреть на рану.
- Не вертись! Рана на удивление чистая, - откликнулся Ишевич. – Выглядит отвратно, но ты везучий.
- Надо ее промыть дистиллированной водой, наложить шов и втереть мазь из желтого тюбика. Воды не жалей.
- Как скажешь. У тебя еще небольшие ожоги. В сумке есть специальные салфетки.
- Спасибо, но я мазями обойдусь. Салфетки пусть полежат немного, местным воздухом напитаются.
- Мази все старые. Как сказал Юра, «стухли давно».
- В том и смысл, - улыбнулся Ашор.
- Не доверяешь современной медицине?
- Считай, участвую в эксперименте.
- Только Вике больше старье не давай, - сказал Громов. – На себе экспериментируй сколько угодно, а ее оставь в покое.
- Давай дождемся ее пробуждения, - ответил Ашор. – Все-таки положительный результат нам важней предрассудков.
- Опять загадками изъясняешься, - промолвил Ишевич. – Ты на станции как рыба в воде. Да и не только на станции. С чего бы это?
- Я всегда был любопытным, - сказал Ашор и сдержанно вскрикнул, когда Дима воткнул в него иглу. – Пожалуйста, поосторожней! Тебе только портянки шить.
- Терпи, казак, атаманом будешь, лидокаин уже начал действовать,- Ишевич хладнокровно продолжил начатое. – А пока суть да дело, не желаешь ли пояснить, из каких источников информацию черпаешь?
- Обязательно поясню, но разговор долгий выйдет.
- Ты не затягивай, а то я уже всяко-разное подозреваю. Тебе же боком выйдет.
Вернулся Павел с охапкой дров и шумно сгрудил их возле печки.
- Слушайте, парни, меня эта темень напрягает. Хоть у кого-то часы идут?
- К сожалению, свои я вчера разбил, - сказал Ашор.
- У тебя механические? – спросил Громов.
– Да, они считались надежнее электронных, но, как видим, не в условиях жесткого приземления.
- А у меня телефон ночью вырубился, - сообщил Ишевич. – Сначала подумал, батарея разрядилась, хотя я ее в вертолете накануне подзаряжал и особо не пользовался. А теперь мне кажется, все из-за местных аномалий. Атмосферные помехи или возмущения. Взрыв болида тут все с ног на голову перевернул.
- Я понимаю, что взрыв и возмущения, – сдержанным шепотом воскликнул Долгов, – электроника отказывает, но куда пропало солнце?
- Тучи, снегопад, - Ишевич пожал плечами.
– Как бы ни так! Тучи превращают день в пасмурный, а у нас ненормальная ночь! Там Луна на небе сквозь облака проглядывает.
- Это не Луна, а Солнце, просто тусклое очень.
– Для полярного дня это и правда нехарактерно, – тихо заметил Громов и посмотрел на иллюзиониста. – Ты что-нибудь об этом знаешь?
- Знаю.