Вика с поддержкой кое-как села на постели. К ней подошел Ашор, справился о самочувствии и попросил оголить спину. Юра, узрив багрово-желтушные кровоподтеки, побледнел как полотно.
- Я двигаться почти совсем не могу, - пожаловалась Вика. – Тело словно не родное.
- А как ты хотела после авиакатастрофы, моя дорогая? – спросил Ашор. – Ты в рубашке родилась.
- С ней все будет в порядке? – взволновался Юра.
- Позвонки не повреждены, спинной мозг тоже, но синяк есть синяк. Ее сильно приложило о спинку кресла.
- Вчера все было нормально.
- И сегодня будет, - Ашор ободряюще улыбнулся Вике. – Ты больше лежи, а мы за тобой поухаживаем. Юра, протри ей спину и намажь вот этой волшебной мазью, ей легче станет.
- Волшебная мазь ей не слишком-то помогает, введи ей обезболивающее, - попросил Громов, - мы сегодня доберемся до лагеря, там есть еще, это не последняя ампула. И я спрей брал специальный.
- Спрей это хорошо, - Ашор пошел за сумкой. – Но я не согласен, что мазь бесполезна. При обычных условиях гематомы приобретают желтоватый оттенок спустя неделю, а у нас суток не прошло. И отек полностью спал.
- Это тоже связано с местным полем? – вполголоса осведомился Ишевич.
- Среди прочих, на Надежде ставили эксперименты медицинского характера. Облучение различных мазей и препаратов растительного происхождения давали положительный эффект, -пояснил Ашор. – А вот с антибиотиками почему-то не пошло. Как несостоявшийся врач я проявлял к данной теме повышенный интерес и могу судить с высокой степенью достоверности.
- Однако, - пробормотал Дима, он выглядел потрясенным. – Надеюсь, ты это не придумал.
– Понимаю, звучит фантастично. Артефакт еще не раскрыл нам всех своих свойств, но даже то, что раскрыл, тянет на несколько сенсаций.
- Юр, мне надо выйти, - шепнула Вика, после того, как Ашор сделал ей укол обезболивающего. – Ты не покажешь, где удобства?
- Д-да, конечно, - Громов вскочил, потом нагнулся, помогая девушке встать на ноги.
- А который час? – Вика обратила внимание, что одна из ламп на столе продолжает гореть, а комната наполнена густыми тенями.
- Ты будешь смеяться, но мы не знаем, у нас нет часов. А темно, потому что погода пасмурная.
Медленными шажками они дошли до двери, где Юра снял с крючка Викину куртку и со всеми предосторожностями помог ей одеться.
- По-моему, становится прохладно, я протоплю, - произнес Долгов, ни к кому конкретно не обращаясь, но Громов приостановился на пороге.
- Ты дрова зря не расходуй, угля набери, я видел склад за ДЭСом.
- Угля? Знаешь, я с углем никогда не пробовал.
- Я сейчас вернусь и покажу. И где угля набрать. Эта печь чугунная, выдержит.
– Хорошо, только не задерживайся. К приходу наших друзей надо хорошенько прогреть дом, а то белье сыростью пахнет.
- Тут и убраться не помешает, тотальная антисанитария, - Ашор поднялся и направился в дальний конец комнаты, где лежал Игорь Симорский. – А у нас серьезный пациент.
- Возле вертолета у нас еще двое, один из них тяжелый, – сказал Паша.
- Тем более. Надо бы и второй домик под жилье приспособить.
– Сделаем. Как там Игорь, выкарабкается?
- Если очнется, будет шанс. В его случае черепно-мозговая травма ухудшает прогноз. А еще антибиотики широкого действия нужны. Срочно...
Юра и Вика вышли на улицу, и захлопнувшаяся дверь резко обрубила ответ Павла.
- Как холодно! – выдохнула Вика, оказавшись на маленьком крылечке без перил.
- Осторожнее, дорогая, здесь сколько!
От усилий, которые понадобились, чтобы сойти по ступеням, когда ветер норовил сбить с ног, у Вики перехватило дыхание. Уцепившись обеими руками за Громова, она приостановилась и подняла глаза к небу.
Там, скрытое под черными быстро меняющимися дымными клубами, висело тусклое, похожее на грязную пуговицу солнце, на него можно было смотреть, не напрягаясь. Но не только от этого зрелища делалось не по себе. Был еще один источник света – темного, непонятного, жуткого. Откуда-то из недр ближайшей к ним горы вверх бил скрученный из нескольких фиолетовых лучей переливающийся столб. Достигая бугрящихся облаков, он растекался по ним мрачными сполохами, образуя над долиной нечто вроде зонтика. Его не было заметно из окна, но сейчас картина предстала перед зрителями во всем своем инфернальном великолепии.
– Так вот как выглядит конец света, – пробормотала Вика. – Ужас-то какой!
- Все скоро наладится, – убежденно произнес Юра – Видишь, гроза уже закончилась, а луч… ну, это так… природное гало.
- Не ври уж мне, Юра. Луч бьет из Хранилища, куда вы собирались проникнуть, об этом даже круглый дурак догадается. Скажи, астероид его полностью разбомбил, и теперь мы обречены?
- Если честно, я не знаю, - признался Юра. – Но поскольку буря улеглась, не считаю происходящее дурным знаком. Ни грома, ни землетрясения, ни подземного гула нет, значит, непосредственно сейчас нам ничего не угрожает.
- А потом?
- Потом видно будет.
- Когда я проснулась, вы громко спорили, и я кое-что слышала. Мы повторяем путь пропавших здесь советских полярников. И еще среди французских гостей Патрисии затесался убийца.
- Подслушивала, значит, - улыбнулся Громов, хотя внутри него все сжималось от тревоги.
- Не нарочно. Но мне страшно, Юр... и еще этот луч...
- Вика, с нами люди, которые хорошо ориентируются в происходящем. В прошлый раз никто не понимал, что происходит, а теперь есть хоть какие-то данные. Оказалось, что Ашор многое знает о Надежде.
- Ашор славный. Я ему доверяю. Он мне помог, когда Игорь...- Вика осеклась, вспомнив, что Юра не знает о Симорском.
- Я уже в курсе, что с тобой произошло, - Громов погладил ее по плечу.
- Ты не сердишься?
– Разумеется, нет! Мне плохо от того, что я оставил тебя в отеле совсем одну. Это целиком моя вина.
- Зато сейчас мы вместе, - Вика заглянула ему в глаза. – Я бы все равно не смогла без тебя.
- Мне было бы легче, если б ты оставалась в безопасности.
- Мы понятия не имеем, где сейчас безопасно.
Юра коснулся губами ее губ.
- Как же я люблю тебя, - прошептал он, покрывая нежными поцелуями ее лицо.
- И я тебя, - шепнула Вика.
Они целовались, поглощенные друг другом, и упустили момент, когда бивший из горы луч погас. В воздухе над ними кружились последние снежинки, и небо начинало медленно, но неукротимо светлеть…
34. Тьма египетская (1 часть)
Ги Доберкур
Ги всегда и во всем, с младых ногтей старался быть первым, о таких в народе говорят: идет по головам. Не важно, касалось ли это учебы, спорта, любви, карьеры или физического совершенства – он прилагал все силы, чтобы обойти соперников, и страдал, если не удавалось. Впрочем, с годами неудач становилось меньше, но Ги все было мало.
Обстоятельства весьма способствовали его блестящему будущему. Во-первых, Ги родился в «правильной семье», которая могла обеспечить его обширные интересы материально. Во-вторых, наследственные гены одарили его мужественной внешностью, здоровьем и умом, что было отнюдь не лишним при его честолюбии. В-третьих, отец у него был не последним человеком в стране и с пониманием относился к амбициям наследника. Однако, когда в один прекрасный день папаша Доберкур, поздравив с получением диплома, отказался о нем похлопотать, Ги его не понял.
– Ты не готов к политической карьере, о которой мечтаешь. Выкинь это из головы.
– Выкинуть? Да почему, господи?
– Гордыни в тебе много, а это смертный грех, – сказал папаша Доберкур, раскуривая любимую трубку, – гордыня при отсутствии должной осторожности приводит к полному краху. Мне вовсе не улыбается всякий раз вытаскивать тебя из дерьма.
От негодования Ги покраснел, что случалось с ним редко, обычно он умел держать на лице приличествующую случаю маску.
– Папа, если вы имеете в виду ту историю с Жозефиной, я давно сделал выводы.
– «Жозефина», мой мальчик, может принять самые неожиданные формы. Вчера это дочь булочника, сегодня непродуманный альянс с политической партией, а завтра несмываемое пятно на репутации и полная дискредитация. А между тем у меня большие планы на тебя.