После мангровых лесов была ледяная тундра Канады. Потом обжигающий Тунис. Потом высокогорная Потала, наглядно показавшая, что означает выражение «нехватка кислорода». Ги приходилось заниматься странными вещами, пересекаться с людьми, ведущими незаконную деятельность, постоянно быть в напряжении, учиться мгновенно принимать решения, от которых зависит жизнь, и рисковать, рисковать, рисковать.
– Если справишься с последним заданием, получишь все, – наконец, к облегчению Ги, сообщил отец после того, как сын вернулся в Париж из Афганистана. – Я уйду на покой и введу в ложу тебя в качестве своего преемника. Д’Орсэ поддержит мой выбор. Но прежде тебе предстоит самое важное испытание, чтобы доказать что ты на все способен.
– Что от меня потребуется на сей раз?
– Познакомиться с красивой умной девушкой и выдать ее замуж.
– Что? – Ги решил, что обстрел в горах Афганистана все-таки не прошел бесследно для его барабанных перепонок..
– Девушка не простая, с секретом. Тебе предстоит выведать у нее важную тайну. Только не влюбись в нее, мой мальчик, и не играй с ней в любовь, все это не входит в круг твоих испытаний.
– О какой тайне речь? – Ги вычленил главное.
– О некоем Ключе, с помощью которого управляется очень древний, но могущественный артефакт под условным названием «черное солнце».
– Я должен знать об этом артефакте как можно больше.
– Конечно, всю необходимую информацию о «солнце» ты получишь.
– А что насчет ключа?
– Он считается утерянным, и, как ни странно прозвучит, мы даже не знаем точно, как он нынче выглядит. Он может быть вмурован в какой-то амулет, стать частью скульптуры или вшит в переплет книги. Я уверен, что Ключ долгое время находился у матери этой девушки, с которой тебе предстоит свести близкое знакомство. Гвен Ласаль де Гурдон, мать Патрисии, обманула нас, сказав, что Ключ уничтожили русские. Мой предшественник, увы, был настолько глуп, что поверил. И все же кое-что мадам Ласаль не учла. Не буду тебя утомлять подробностями, потом ты познакомишься с материалами обстоятельно, просто скажу: мы провели расследование и убедились в ее предательстве. К сожалению, тайну, где хранится Ключ, Гвен так и не выдала, унесла с собой в могилу. Но такие ценности нельзя уничтожить, Ключ находится у ее дочери, я в этом уверен.
– И как же мне выведать тайну, если не играть с девушкой в любовь? – резонно уточнил Ги.
– А ты постарайся, учитывая, что простые пути не всегда самые верные. С Гвен мы уже однажды ошиблись, так что больше никаких любовных приключений! После того, как Патрисия выйдет замуж за русского предпринимателя, вы все вместе отправитесь в Антарктиду за «черным солнцем». Ключ наверняка будет при Пат. Если тебе, мой дорогой сын, не удастся завладеть им до срока, будь внимателен в Антарктиде. В Париж ты должен вернуться с двумя вещами: с «солнцем» наших предков и с ключом к нему.
– А девушка? Как ее там – Патрисия Ласаль де Гурдон…
– Девушка не важна. Никто не важен. Привези артефакты, и место в верховной ложе станет твоим. Это мое последнее и самое важное условие. Не ударь в грязь лицом, ты все-таки отпрыск древнего и весьма уважаемого рода!..
*
[1] Национальная школа администрации (фр. École nationale d’Administration, ENA) — французское элитарное государственное учреждение в сфере высшего послевузовского образования и повышения квалификации в подчинении премьер-министра. Выпускников называют «энархами» (énarque) по аналогии с олигархами (oligarque)
[2] Grosse légume (фр) – ироничное прозвище очень важных персон, «большая шишка».
[3] Клошар — профессиональный нищий (франц). Во Франции клошары это не бедолаги, с которыми случилось несчастье, и они остались без жилья – это убеждённые божьи птички, не желающие встраиваться в установленную систему жизни.
34. Тьма египетская (2 часть)
Кирилл Мухин
Кирилл весь этот кошмарный вечер и даже часть ночи держался молодцом. Конечно, он испугался, когда на них стали падать скалы, и когда от лагеря остались одни развалины, и особенно сильно, когда слышал крики тяжелораненого пилота. Да и кто бы на его месте не испугался? Но он не впал в истерику, не забился в угол и помогал взрослым всем, чем только мог. Однако слова коварного Доберкура, планирующего убийство, оказались страшней и астероида, и всего остального.
Услышав недвусмысленную угрозу, Кирилл вздрогнул и пролил на себя чай. Это было ошибкой! Ги моментально просек, что он прекрасно понимает французский язык. Сережа, добрая душа, суетился с салфетками, пытался промокнуть одежду и искренне полагал, что у Кирилла выступили на глазах слезы от боли, а Кирилл едва не плакал от досады на самого себя. Так глупо подставиться! Эх, не был бы он таким уставшим и соображал чуть быстрей…
– Сходить за противоожеговой мазью? – предложил Геннадий Альбертович.
– Нет, не надо, – Кирилл шмыгнул носом, – все в порядке.
Но все было совсем не в порядке! Французы не будут больше при нем откровенничать, а сам Кирилл теперь в любую минуту рискует лишиться головы. «Ребенок не может молчать, и, чтобы он не выдал нас, его придется убить».
– У меня руки дрожат после нагрузок, – оправдывался Давыдов. – Столько камней переворошил, уму не постижимо.
У Кирилла тоже тряслись руки.
– Не переживай, Сережа, я знаю, что ты не нарочно! – он заставил себя рассмеяться и краем глаза покосился в сторону Доберкура. Тот откровенно ему улыбался, и Кирилл зажмурился от ужаса, до того эта улыбка была зловещей и многообещающей.
В последнем отчаянном притворстве Мухин постарался спаси положение. Он сделал вид, будто ничего не случилось, что ему не страшно, что он способен и дальше весело смеяться над анекдотами, но, кажется, все было напрасно. А когда к нему подсела Патрисия и, выполняя наказ Доберкура, принялась подлизываться, мальчик понял, что - все, конец. Он хотел отшатнуться от француженки-убийцы и заорать, хотел убежать и спрятаться в лазарете под защитой Володи Грача, но вместо этого сидел, окаменевший, и молча кусал указательный палец.
Что будет, если он вслух разоблачит заговорщиков? Поверят ему? Доберкур все станет отрицать… Геннадий Альбертович неповоротлив и вряд ли успеет прийти на помощь, да и Сергей не сразу сообразит. Кирилла убьют очень быстро, стоит ему раскрыть рот. А затем прирежут и остальных – вон какой удобный нож в руках у Жака Дюмона. Сейчас он им нарезает колбасу, а может и в бок воткнуть… Нет, если действовать, то с умом, подготовив остальных. Жаль, Ашора с ними нет, тот бы ему поверил сразу и безоговорочно!
Пока Кирилл терял голову от эмоций, ветер задул с устрашающей силой, а из туч над головой повалил снег. Очередным порывом сорвало кусок брезента, под которым они укрывались. Белоконев принялся было ловить сбежавший тканевый полог, но Дозморов велел не заниматься ерундой и идти в вертолет. Все стали спешно собираться.
В момент всеобщей суеты из палатки-лазарета пришел Володя и попросил горячего чая. У Геннадия Альбертовича как раз оставалось немного в котелке, и он маялся, не представляя, во что перелить.
– Володя, как вовремя вы появились! – обрадовался он.
– Спасибо, – Грач протянул кружку. – Погода портится, вам бы укрыться в пассажирском салоне. К нам не зову, там обстановка не очень…
– Я понимаю, мы как раз и планируем забраться в вертолет, – сказал Белоконев. – Слушайте, тут еще немного чая остается, может, все заберете? Вас двое в палатке.
– Так кружка-то одна, я для Ани.
– Кружку найдем, вам тоже надо. У меня как раз на полчашки осталось.
– Я вернусь, если что.
– Да, я оставлю пока кастрюльку в углях, авось за пять минут не опрокинется.
– Владимир Семенович… – Кирилл, оглядываясь через плечо, приблизился к Грачу.
– Чего так официально, парень? – Грач опустил ему на плечо тяжелую руку. – Просто Володя. Случилось что?
– Нет, ничего, – Кирилл заметил, как внимательно смотрит в их сторону Патрисия, и широко улыбнулся. – Я просто хотел спросить… может, вам в лазарете помощь требуется? Я помогу ухаживать за раненым!