*
Ночевать все собрались в спальном бараке, где было тепло, а после генеральной уборки даже уютно. Правда, на 13 человек приходилось 12 коек, и Володя предложил принести раскладную кровать из походного госпиталя.
- Не надо, здесь и без раскладушки тесно, - сказал Громов. – Я переночую в кают-компании.
- Один? – с сомнением спросил Грач.
- А что такого? Мне не привыкать.
- Не один, я с ним пойду, - заявила Вика. – Там отличная двухэтажная кровать.
- Ну, как хотите, - Володя пожал плечами.
- Минуточку! – Павел сделал знак Громову чуть-чуть задержаться. – Понимаю, что уже поздно и всем пора отдохнуть, но я хочу сделать одно объявление. Завтра с утра нам предстоит серьезный разговор о нашем будущем. Однако первым пунктом на повестке я бы поставил вопрос о лидере. Нам предстоит выбрать, так сказать, начальника станции.
– Мудро, – кивнул Доберкур. – Авторитетный руководитель нам не помешает.
– Да, – Павел покосился на француза. – Вы просто подумайте, кого бы предпочли видеть на этой роли. Кому вы станете безусловно доверять? И завтра проголосуем.
– А чего тут думать, – сказал Грач, – вот у нас стоит человек, который не один сезон прожил в Антарктиде. Сегодня он за несколько часов организовал нам приемлемую ночевку и успел изучить эту станцию как свои пять пальцев.
- Ты преувеличиваешь, - сказал Громов.
- Отнюдь. Я уверен, что ты и дальше не подкачаешь.
– Мне нравится кандидатура, – кивнул Доберкур. – Я за.
- Я тоже за, - подхватила Аня, встретившись на мгновение с Грачом глазами.
- Абсолютно никаких возражений, - поддакнул Белоконев. – Я полагаю, лучшего начальника станции нам не найти.
– Юр, ты же не против? – спросил Володя.
– Я просто делаю то, что умею, - немного растерянно произнес Громов,- ничего особенного.
– А нам ничего особенного и не надо, – Грач подошел и положил руку ему на плечо. – Ты не раз демонстрировал уравновешенность, профессионализм и способность разрулить конфликт. Если и есть среди нас такой, чье мнение мы все без исключения ценим, то это ты.
Все дружно выразили одобрение, даже Патрисия кивнула, избегая смотреть на мужа.
- Значит, единогласно! – подвел итог Володя.
– Спасибо за доверие, – чуть смущенно произнес Громов. – Немного неожиданно, но постараюсь оправдать.
Грач повернулся к Долгову:
– Вопрос решен. А теперь всем отбой и больше никаких разговорчиков!
Павел кивнул:
– Отлично. Спокойной ночи!
*
Для любознательных. Как выглядт заброшенные станции в Антрктиде
ст. Ленинградская, законсервирована в конце 80хгг
ст. Русская (законсервирована в 1990г)
38 (1). Трудный выбор или Путь наощупь
Анна Егорова
По дороге к станции Аня, желая хоть немного вывести Кирилла из молчаливого ступора, попыталась его разговорить. После нескольких попыток это удалось: помогли уверения, что Володе давно пора узнать о кознях французов. Мальчик очнулся, в глазах у него появилось осмысленное выражение и, пересказывая в который раз во всех подробностях то, что им с Ашором довелось выяснить, он даже вернул себе прежнюю живость.
– Что ж ты раньше-то молчал! – воскликнул Грач. – Я с ног сбился, распутывая чертов узел.
– А ты хотел его слушать? – упрекнула Аня. – Он ведь к тебе и вчера подходил, а ты не понял.
– Подходил, помню, но надо было прямо сказать, что Доберкур на него охоту открыл, а он в лазарет просился помогать. Сама знаешь, какая у нас обстановочка была в лазарете.
– Я не хотел вас подставлять под удар, – скромно пояснил Кирилл. – Доберкур вас прямо на месте убил бы, увидев, что я с вами секретничаю…
– Кишка у него тонка, – буркнул Грач. – Ладно, прости, пацан, ты прирожденный разведчик.
– Правда? – глаза Кирилла засветились
– Правда. А я колода стоеросовая. Ты, конечно, зря пробрался в багажный отсек, это твоя серьезная промашка, но то, что ты нам сейчас здорово помогаешь, не отнять. Хорошо, что ты с нами.
– Вы папе это скажите, – попросил Мухин, – он тогда ругаться меньше будет.
– Обязательно скажу. И папе, и маме. И Ашору тоже скажу пару ласковых! Ишь, чего придумал – ребенка напрягать!
Аня улыбнулась. Она смотрела на Володю, шагавшего рядом, и с трудом его узнавала. У этого перемазанного в пыли мужчины было мало общего с подозрительным и пугающим человеком, которого она знала на корабле. Грач выглядел усталым, немного ворчливым и рассеянным, но гораздо более человечным что ли.
У них с Володей минувшей ночью случился настоящий катарсис. Все сложилось: и буря, запершая их в ограниченном пространстве палатки, и ужас от невозможности что-то изменить, и нежелание делать последний шаг на темную сторону. Володя нашел время выслушать ее, а главное, понял, что за ад она носила в себе. Он не пытался перевести стрелки, не предлагал нелепых советов и не высказывался в том смысле, что испытывает, слушая ее рассказ. Это подкупало, ведь Грач мог ее возненавидеть за дурные намерения, а он взял и пожалел, и даже нашёл нужные слова, которых она не ждала услышать. Во всяком случае, на данном этапе.
– Что ты обо всем этом думаешь, Аня? – спросил Грач, резко вырывая ее из размышлений.
– Нам стоит скооперироваться с Ашором, – твердо заявила она. – Ашор сделал первый шаг, доверившись тебе перед отлетом, теперь твоя очередь.
– Я бы не назвал это полным доверием, Ашор многое скрыл. И мы не знаем точно, чего он хочет.
– А чего хочешь ты?
– Хочу, чтобы все вернулись домой живыми и здоровыми.
Аня склонила голову и посмотрела на его широкие плечи, на мускулистую шею, видневшуюся в вороте распахнутой куртки, и четко выделяющийся на фоне темных скал профиль. Володе попала в глаз соринка, и он, прищурившись, мазнул по уголку глаза указательным пальцем. Ладонь у него была широкая, сильная – Анино предплечье до сих пор помнило, как он удерживал ее, не давая убежать. Егорова улыбнулась своим мыслям, но тут ей показалось, что Грач заметил, как она пялится на него, и отвернулась.
– Прости, но вопрос обо всех даже не стоит, – поспешно произнесла она. – Например, что ты предпримешь: будешь защищать Пашу с женой или спасать своего напарника? Дима, по-моему, в серьезной опасности. Судя по тому, что рассказал Кир и что рассказал ты сам минувшей ночью, вы с ним оба под прицелом. Как бы вам не организовали несчастный случай.
– Дмитрий Арсеньевич хороший, – влез Кирилл. – И Ашор хороший. А Патрисии нельзя помогать, она никого не любит по-настоящему.
– Устами младенца, Володя, – Аня грустно усмехнулась. – Павел Долгов жену свою не сдаст, уж поверь мне. Эта змеюка ему под кожу забралась. Будет погибать, но руку на нее не поднимет и мстить не станет – простит с улыбкой на устах.
– Так только родители своих детей любят – без условий, - возразил Грач. – У мужа к жене совсем иные чувства.
– Откуда тебе знать? Ты же никогда не был женат.
– И слава богу.
Аня нахмурилась.
– Как мы Доберкура обхитрять будем? – задала она вопрос. – Он у них заводила. Может, сразу на него накинуться, связать и запереть в каком-нибудь бункере? Есть на станции бункер?
– Понятия не имею. Но если мы устроим тюрьму, понадобятся охранники, а нас и так мало. Тюрьмы, знаешь ли, дорогое удовольствие даже для мирной жизни. Следить за ним придется, другого пути не вижу.
– Доберкур обязательно захочет сбежать с артефактом в руках, и чтобы отход был нормальный. Думаю, он будет вести себя скромно до тех пор, пока за нами вертолет не прилетит. Его нельзя к «солнцу» подпускать, тогда, может, и обойдется.
– Они с Патрисией обсуждали еще какие-то ловушки на пути в пещеру, – вставил Кирилл, напряженно прислушивавшийся к разговору. – Я забыл сразу сказать.
– Ловушки мы тоже будем иметь в виду, – Аня приобняла мальчика за плечи. – Кто предупрежден, тот вооружен. Но я вот что думаю… Володь, может, Доберкуру пригрозить чем-нибудь? Намекни ему, что мы в курсе, и чтоб не вздумал ножи нам в спину метать.