– Да, я этого боялась, – подтвердила Патрисия. – Однако, если бы не астероид, так неудачно и не вовремя врезавшийся в землю, все прошло бы идеально. Мы ехали сюда как раз в период Минимума.
– Значит, Надежда погибла при изучении артефакта, – сказал Белоконев. – Я уже начинал это подозревать…
– Это логично, – сказала Аня. – Где сокровища древних, там смерть и слезы. Старые клады никому не приносят счастья.
Пат метнула в ее сторону острый взгляд:
– Это не клад, а храм науки, построенный древней могущественной расой. Русские нашли Хранилище и не удержались от эксперимента с устройством. Они виноваты. У них не было ни нужной информации, ни Ключа, их инженеры допустили фатальную ошибку. Все это можно было предугадать на самом первом этапе, но жадность затмила разум.
– А отчего артефакт вообще включился? – спросил Давыдов. – В первый раз, если у них, как вы говорите, не было ключа.
– «Солнце» управляется не только с помощью Ключа, при нем должна быть встроенная панель управления. У меня нет четких данных о проводимых на Надежде экспериментах, но если предположить, что им удалось обойти защиту и включить панель, то дальше дело пошло проще. Все строится на акустическом принципе, на вибрации, а звуковые комбинации несложно подобрать.
– Звук? – не смогла сдержать удивление Аня. – Голос человека? Инструмента?
– Ключ от «черного солнца» это устройство, посылающее акустические волны при нажатии клавиш. Наше ухо не слышит, но Ключ в некотором роде поет.
– Заклинание какое-нибудь, – прошептал Кирилл.
– Нет-нет, – Патрисия улыбнулась мальчику через стол, – это не настолько банально. Песня лишь художественный образ.
– О, я слышал, что в древности с помощью звука совершали настоящие чудеса, – оживился Белоконев, – например, в Индии...
– Подождите, Геннадий, - перебил его Дима. – Вполне реально создать свисток, но в нашем случае никто не свистел, не играл на музыкальных инструментах, и вообще мы все находились далеко от Хранилища. Пат, вы утверждали, что одного взрыва метеорита мало, что-то еще повлияло на запуск программы. Скажите, это мог быть ваш Ключ? Вы что-то на нем нажали или нечаянно задели, когда упали после взрыва. Могло быть такое или нет?
Тут Патрисия надолго замолчала, но потом вдруг произнесла со странной торжественностью:
– Поль, то есть, Паша, мой любимый муж, попросил быть до предела откровенной с вами, и я дала ему обещание. Я ничего не стану от вас скрывать. Да, я виновата. Из-за меня «черное солнце» узнало о нашем появлении в долине. Оно не спало, когда мы прилетели. Оно приняло сигнал о том, что в радиусе ближайшего действия находится Ключ. И когда метеорит взорвался – было несколько взрывов и сотрясений – они были восприняты им как угроза нашим жизням и запустили программу «Авалон» с самого начала. Это лишь мое предположение, конечно, но оно имеет веские основания, и доказывает, что Ключ способен поддерживать контакт с устройством.
– Где сейчас находится Ключ? – спросил Дима.
Патрисия после секундного колебания достала из-под ворота джемпера небольшой диск на золотой цепочке. В центре диска выступал равносторонний восьмиконечный крест со слегка раздвоенными оконечностями, неравномерно украшенными выпуклыми камнями разного цвета.
– Повторяю, у меня нет секретов. Вот он. По легенде этому украшению почти девятьсот лет, но сам Ключ, встроенный в диск, конечно гораздо старше. Девятьсот лет назад его всего лишь обновили, реконструировали.
– Ключ внутри? – удивилась Вика. – Какой-то древний чип?
– Сама форма подвески неслучайна. Крест, камни, расположение выпуклостей и впадин совпадает с отверстием, в которое этот артефакт надо вложить. После этого активируется основная панель. Также с помощью подвески можно управлять «солнцем» на небольшом расстоянии, однако набор функций, включающихся дистанционно, сильно ограничен.
– Это очень древний символ, – проговорил Белоконев, вглядываясь в украшение. Было заметно, что ему очень хочется взять его в руки, но он стесняется попросить.– На языке геральдики это называется «усеченный лапчатый крест», но гораздо больше он известен как мальтийский или болнисский. На Руси он появился одновременно с письменностью, принесенный просветителями Кириллом и Мефодием. Невозможно точно установить, когда, в какой части света он принял именно такой вид и каким народом был придуман. Единственное, что можно утверждать, в Европу символ пришел с Востока. И еще его использовали катары.
– Героические защитники Монсегюра? – живо поинтересовался Кирилл. – Их всех сожгли, потому что они отказались отрекаться от своей веры!
– Верно. Поскольку теологи катаров были главными оппонентами римских пап, Ватикан объявил их «опасными еретиками» и организовал против них крестовый поход, известный как Альбигойская война[8], ее исход для катаров стал трагичным. Так вот, считается, что символом катаров был этот крест. В геральдике восемь его лучей на концах символизируют восемь добродетелей: терпение, искренность, смирение, праведность, справедливость, правду, веру и милосердие. Об истинном изначальном смысле альбигойского креста ведутся нескончаемые споры. В нем видят слияние двух свастик – солнечной и лунной, что означает единство и борьбу Света и Тьмы и двойственность нашего мира, в котором происходит извечное противостояние Добра и Зла. С одной стороны это мир материальный, представленный четырьмя стихиями: землей, воздухом, водой, огнем, а другой - это союз нематериальных и взаимосвязанных понятий, а именно времени, пространства, информации и энергии.
– Какой энергии?
– Возможно, той самой, о которой рассказывала Патрисия, – Белоконев, словно извиняясь, пожал плечами. – Единой силы гравитации и электромагнетизма. Или волшебной праны, пронизывающей космос.
– Как этот крест-ключ работает? Можете продемонстрировать? – недоверчиво поинтересовался Грач.
– Лучше не надо, – предостерег Ишевич.
– Да, погорячился, – Грач кашлянул. – Просто сомнения у меня, Дима. С виду перед нами обычное украшение. Как понять, что оно настоящее и не испортилось за тысячелетия, как наше «черное солнце»?
– Не испортилось, – сказала Пат,скрывая украшение.
– Каков радиус действия ключа, то есть как близко мы должны подобраться к устройству, чтобы отключить? – поинтересовался Дима. – Почему это нельзя сделать со станции, ведь «солнце» как-то услышало ключ из долины и включилось?
– По правилам оно не должно было включиться. Это сбой. Поэтому я бы не рекомендовала размахивать ключом, словно пультом от телевизора. Начать надо с того, чтобы увидеть, в каком состоянии устройство древних, что с ним происходит, понять, в чем причина неисправности, а для этого обязательно придется проникнуть в Хранилище.
– А другой вариант у нас имеется? – спросил Громов. – Скажем, поискать проход или естественные дыры в пузыре. Вы можете нам гарантировать, что пузырь представляет собой цельную сферу без малейшего изъяна? Если «солнце» медленно выходило на Максимум, оно могло и пузырь создать не совсем полноценный.
– Программа «Авалон» это защитная программа, – подал голос Ашор. – Это не тюрьма, из которой нет выхода. Обязательно должен быть предусмотрен тайный канал для разведчиков, снабженцев или парламентеров.
– Я считаю, что не стоит тратить время на пустячные теории, – отрезала Патрисия. – У нас есть Ключ, есть пещера, есть возможность понять, как перенастроить устройство. Тыкаться в поисках бреши бессмысленно и некогда.
– Но брешь теоретически может существовать? – настойчиво повторил Громов.
– Теоретически почти все может существовать, но это не означает, что оно существует.
– Вы считали и пузырь невидимым, однако Володя и Аня вчера видели его собственными глазами, – напомнил Ашор. – Именно в странном радужном мареве пропал Артем. Вы недостаточно знаете о «солнце».
– Не стану спорить, и все же искать проход надо было до того, как погас луч, бивший из горы в небо.
– Луч перестал бить вчера в обед, а радужная дымка появилась гораздо позже, – настаивал Громов. – Как объяснить данную задержку?