– Кто бы сомневался.
– Ему надо в уборную.
– Пусть себе какую-нибудь банку найдет, там полно.
– А если этого не достаточно? Не стоит унижать человека, даже такого отпетого негодяя.
– Это вас Аня сейчас не слышит, а то бы она доходчиво все объяснила.
Но Белоконев остался принципиален:
– Я считаю, мы должны вести себя по-человечески. В замкнутом коллективе, на грани смерти это приобретает особенное значение. Нельзя опускаться и проявлять излишнюю жестокость. Даже к преступникам. Мне казалось, вы сами придерживаетесь подобной философии. В конце-концов, у нас есть оружие, мы можем постоянно держать его на мушке.
– Ладно, не читайте мне мораль, – Громов взлохматил пальцами шевелюру. – Вдвоем нам к Доберкуру лучше не соваться, он хитер и не известно, что на самом деле задумал. Выпускать его, конечно, глупо, но хорошо бы понять, чем нам это грозит. Давайте разбудим Володю.
Они пошли к спальному бараку, где на крыльце их встретил Ашор.
– Гена, что у вас случилось? – встревожено поинтересовался он. – Ходите туда-сюда.
– Доберкур в туалет просится, - с усмешкой пояснил Громов. - Надо Володю будить, Гена все равно уже дежурить нормально не сможет.
– Я уверен, ничего подобного Доберкуру не надо, – сказал Ашор. – У него какой-то план.
– А если вы не правы? – возмутился Геннадий. – Лишать человека нормально справлять свои физиологические потребности – это все равно, что пытать его. Мы не фашисты!
– А вам не кажется, что пахнет дымом? – вдруг насторожился Ашор.
Белоконев принюхался, а Громов отошел от крыльца, оглядывая постройки.
– Вот черт! Там и правда дым над крышей стелется!
Гена и Ашор тоже поспешили заглянуть за угол. Действительно, над лабораториями к небу поднимались не слишком плотные, но угрожающе черные струйки дыма. При каждом новом порыве ветра дым сдувало, но он возвращался, крепчая и ширясь.
– Ну вот и ответ! – сердито крикнул Ашор. – Понятно теперь, почему он зубы заговаривал? Юра, неси ключи! А вы, Гена, будите народ по тревоге!
Визард кинулся в сторону склада, где у стены валялись ведра. Белоконев, побледнев, стоял столбом, сжимая потрепанный журнал. В воздухе уже не только тянуло дымом, но и слышался характерный треск пламени. В нем терялись панические крики Доберкура, звавшего на помощь.
Юра влетел из кают-компании с ключами от радиорубки.
– Гена, что вы застыли?! Сейчас вся станция сгорит к чертовой матери!
– Да-да, – Геннадий стряхнул оцепенение и заорав дурным голосом: - Люди, горим! – вломился в спальный барак.
Самым первым, со скоростью выпущенной пули из постели вылетел Грач. Со сна он немного плохо соображал:
- Где горит? – гаркнул он, борясь с головокружением от резкой побудки.
- Мы горим! – доложил Белоконев. – Там Юра и Ашор, им требуется помощь!
- Да уж ясен пень! – Грач потянулся за брюками.
В комнате поднялась страшная суета.
Тут Гена вспомнил, что в мастерских остался полуразобранный каркас механического Ключа.
– Боже мой! – он изменился в лице, швырнул на стол журнал и опрометью бросился вон.
Следом за ним на улицу выскочил Грач. Увидав, что Белоконев явно нацелился нырнуть в охваченное огнем здание, он поднажал.
– Куда?! Гена, стой! – кричал он на ходу. – Не смей, твою же мать!
Но Геннадий, никого не слушая и не сбавляя скорости, вбежал в мастерскую, заполненную дымом…
*
Пожар тем временем разгорался со страшной силой, порывы сильного ветра активно раздували пламя. Ашор метался от бани к лабораториям с ведрами в руках, тщетно пытаясь залить огонь, выбивающийся из-под крыши. Громов старался поскорей отпереть дверь радиорубки, чтобы выпустить нервничающего арестанта, но замок, как назло, заело.
– Господи, помоги! – потрясенно выдохнул он, увидев, как в горящем здании скрывается Белоконев.
Юра на несколько секунд растерялся, не зная, что предпринять в первую очередь: заниматься опасным преступником или вытаскивать из огня Геннадия. Но тут замок наконец щелкнул, и Доберкур вывалился прямо на него.
- Спасибо! Думал, сгорю заживо.
Грач подлетел к Ашору:
– Облей меня!
Тот, не долго думая, опрокинул на голову Володи оба полных ведра. Грач крякнул, смахнул влагу с лица и бросился в мастерские, сыпя страшными ругательствами.
– Тряпку на лицо намочи! – крикнул ему вслед Ашор.
Сам он снова побежал к бане с ведрами.
– Расстегните наручники! – сказал Громову Доберкур, вытягивая вперед руки. – Я помогу тушить огонь.
– Это вы устроили поджог?
– Я что, похож на психа? Да я бы первым сгорел, если бы вы не успели отомкнуть дверь.
– У меня нет от них ключа, выпутывайтесь сами!
Юра принял решение и тоже устремился к бане. Он помнил, что там, на стене предбанника, висел смотанный в рулон шланг. Шланг, наверняка, прохудился за годы, но это лучше, чем ведра.
– Огнетушители, Юра! – из-за угла заворачивал Павел.
– На складе! – Юра махнул рукой. – Они просроченные!
- Я попробую!
Стена склада, располагавшегося неподалеку от лабораторного корпуса, уже дымилась.
– Склад спасай, продукты, вещи! – крикнул Громов Долгову, раскручивая насаженный на трубу источника шланг. – Я буду обливать стены соседних зданий. Мы рискуем потерять все!
– А лаборатория?
– Ее не спасти, горит, как спичка, но там люди!
- Ты уверен, что с огнем не совладать? – спросил Ашор, но Громов лишь махнул рукой.
За спиной Долгова, возившегося с огнетушителями, бледнели лица остальных: Анны, Вики, Кирилла, Пат и Жака. Их одежда была в беспорядке, и в глазах плескался страх и отчаяние.
- Боже мой, дом словно бумажный! – выдохнула Завадская. – Так быстро…
- Без паники! - Аня привычно взяла руководство в свои руки.
Она отправила Кирилла и Вику выносить продукты, сколько успеют, Жаку вручила ведро, а сама с Патрисией побежала к старым бочкам с горючим, стоявшим недалеко от лаборатории со стороны ДЭСа – их требовалось срочно откатить в сторону.
– Где Володя? – крикнула Аня на бегу, поравнявшись с Юрой.
– Он с Геной!
Ашор тоже окатил себя водой и нырнул в мастерские – Грач и Белоконев слишком долго не появлялись, и это его тревожило.
Он столкнулся с ними уже на пороге, и вся троица показалась спустя буквально секунду. Белоконев висел на плече кашляющего Грача, но при этом крепко прижимал к себе завернутый в испачканную тряпку прибор.
– Я в медкабинет! – крикнул Ашор Володе. – Там осталась важная вещь!
- Нафиг тебе таблетки?!
В гуле ветра и реве пламени приходилось напрягать слух, чтобы расслышать собеседника.
- Это не таблетки! Я быстро!
Грач выругался. Свалив Белоконева на землю, он выхватил полное ведро воды у едва ковыляющего Дюмона, вылил на себя и поспешил за Ашором.
– Володя! – заполошно закричала Анна, бросая бочки и кидаясь за ним.
– Задержите ее! – велел Грач, ныряя в дым.
Жак услышал и поймал Егорову на лету. Та завизжала. Жак заорал от боли, потому что девушка задела его рану, но из рук не выпустил, они так и грохнулись оземь, сплетенные в брыкающийся клубок.
– Пусти меня, придурок, там все сейчас рухнет! – кричала Аня.
В физической лаборатории лопнуло оконное стекло, и приток воздуха раздул пламя. Занялись стены. Даже рядом стоять стало невыносимо жарко.
- Вовааа! Нееет!! Убери руки, урод!
Вопли Егоровой и треск деформирующихся листов жести привели в чувства Белоконева, и тот пополз на помощь Дюмону. Вдвоем они удержали Егорову от опрометчивого поступка.
Часть крыши с грохотом провалилась вниз, но над медицинским кабинетом потолок пока держался.
Люди кашляли от едкого дыма и отчаянно спасали то, что можно было спасти. Громов, зажав пальцем отверстие в шланге, чтобы струя текла сильнее, усердно поливал стену склада, стараясь попасть и на крышу. Вика, бросив коробки, помогла ему повязать на лицо мокрую тряпку, а затем принялась носиться с ведром вместо Ашора, черпая воду в открытом источнике и выплескивая на занимающиеся стропила недостроенных бараков. Ветер, как нарочно, швырял сгустки пламени в сторону заброшенной стройки, и некоторые столбы уже начали обугливаться, покрываясь седой от пепла коркой. Павел справился с одним огнетушителем и пытался залить пеной вход в медицинскую лабораторию. Патрисия, напрягая мышцы так, что те вздувались буграми, кантовала бочки, передвигая их на безопасное расстояние.