– И крупы больше нет. Придется есть одни консервы. Нездоровая еда.
– Тогда надо скорей двигать отсюда.
Егорова встала у Кирилла за спиной и стала следить, как мальчик прикручивает к устройству какую-то детальку.
– Вы разобрались, как оно работает? – спросила она у Патрисии.
– Примерно. Вся соль в валике, на котором записано сразу несколько партитур. Их можно комбинировать с помощью рычагов и пружинных кнопок. Рычаги по бокам помогают запрограммировать движение иглы по валику. Кнопки отвечают за скорость кручения валика, она может быть неодинаковой. Есть еще меха внутри корпуса, которые нагнетают воздух в трубы.
– Заводной ключик потерян, – Кирилл указал Ане на замочную скважину, – вместо него надо что-то придумать. И пружины нет, чтобы завод держала.
– Можно припаять ручку, как на настоящей шарманке, – влез Грач. – Только придется ее крутить постоянно.
– А почему кнопки и рычаги цветные? – не унималась Аня. – Цвет несет смысловую нагрузку?
– Принцип тот же, что и на Ключе, но здесь краски распределены хаотично, – ответила Патрисия. – У Соворотова в спасенных Геной документах есть кое-какие подсказки, будем вникать.
– Ну-ну, – хмыкнула Аня.
Она смотрела на цветные рычаги: красные, синие, желтые, белые, – и ей вспоминалась дорогущая тарелка с танцующим пингвином, купленная в отеле сто лет тому назад. Как она там, интересно, не разбилась ли?
*
Ашор и Юра вернулись к ужину усталые и осунувшиеся. Свитера они несли в руках, оставшись в футболках, на которых виднелись темные пятна пота.
– Держи, – Визард вручил Патрисии бумагу, на которой стояли новые пометки. – Граница сменила очертания и сейчас ближе к овалу. Одни пирамиды исчезли, но другие на своих местах и расстояния от них до стены даже слегка увеличилось. Мы понаблюдали за движением пузыря, изменения происходят примерно раз в три часа.
– Это же хорошо, да? – воскликнул Кирилл.
– Не очень, – Пат хмурилась, просматривая записи.
– Это еще не все, – сказал Громов. – Мы нашли утреннее послание. Помните, когда грохотало?
Он выложил на стол металлические пластины, слегка оплавленные по бокам. На темной поверхности, заляпанной копотью, отчетливо проступала гравировка.
– Ого, – Грач живо подтянул к себе одну пластину. – Где валялось – у нашего лагеря?
– Нет, на перевале, недалеко от нашей рации. Где Сергей пропал.
– Обе? – уточнил Геннадий.
– Их было аж три – раскидало на несколько метров, но Ашор глазастый. Третья пластина пришла в полную негодность, поэтому мы бросили ее там, – ответил Громов. – Все равно текст на них одинаковый. По этим двум послание хорошо восстанавливается.
– Не пойму, чего это здесь написано, – Грач наклонил пластину к свету, льющемуся из окна. – По-французски?!
Пат взяла «письма» и, поглядывая то на одну пластину, то на другую, зачитала на русском:
– «Ваш вертолет прибыл в известную вам точку в пяти километрах к югу от оазиса и будет оставаться там вплоть до 28 февраля. Выход на связь каждые полчаса на частотах 6-9 МГц, позывной «Орлан». Дополнительно сообщаем, что в восточном районе вплотную к долине Драконьего Зуба с 10 января развернута большая активность, там же плацдарм русского спецназа. Рекомендуем выходить из оазиса на северо-западе, через долину Чаруского и далее на юг до места встречи»
Все смотрели на Патрисию.
– И что это означает? – впервые за вечер послышался голос Павла Долгова. – Кто-нибудь может мне объяснить?
– Я ничего об этом не знаю, – твердо заявила Пат, откладывая послание. – Это сюрприз.
– И для меня это тоже сюрприз, – саркастически произнес Долгов. – Вертолет, значит. Позывной Орлан.
– Я не имею к адресату никакого отношения.
– Кому же тогда подали такси и предупредили о русском спецназе?
– Может быть, это для всех? – робко предположил Белоконев.
– Да, для всех, говорящих на французском!
– Павел, оставьте Пат в покое, – неожиданно вмешалась в перепалку Анна. – И вообще, прекратите истерику!
– Ушам не верю! – Паша резко повернулся к Егоровой. – Ты ее защищаешь? Ты?!
– Да, я! Что еще мне остается делать, если ее прежний защитник растерял остатки объективности?
– Так, народ, упокоились все! – громко произнес Громов. – Паша, сядь!
– Не хочу! – рявкнул Долгов. – Достало меня все! И не смей меня постоянно затыкать, со своей женой я сам буду разбираться!
– Твоей женой я останусь недолго! – не выдержала Патрисия.
– Нам еще семейных скандалов не хватало, – рассердился Громов. – Паша, не желаешь молча сидеть, выйди из комнаты, голову свою горячую проветри. Вова, проводи его на улицу!
– Пошли, – Грач ухватил Долгова за локоть.
– Руки убери!
– Паша, выйдем!
– Руки, я сказал! Хватит меня из дома выпихивать! Почему все время я виноват?!
Грач, больше не церемонясь, скрутил Долгова и вытолкнул в дверь. От неожиданности тот сначала замолчал, но уже с крыльца до слушателей донеслась отборная брань.
Кирилл в ужасе съежился на стуле и зажал уши.
– Извините за эту сцену, – произнес Громов.
Ашор, прислонившись затылком к стене, прикрыл глаза, Пат смотрела в пол, Белоконев неловко гремел деталями, а Жак по обыкновению затих в своем углу.
– Зато теперь понятно, куда нацелился Доберкур, – произнесла Аня во всеобщей тишине. – Сукин сын имел про запас отличный план отхода. Помните его фразу про вертолет? Он все знал и без этой записки!
– Патрисия, вы совершенно точно не догадывались о существовании запасного плана? – поинтересовался Белоконев.
– Моему слову трудно верить, но я ничего не знала, – ответила Пат. – Если угодно, мы планировали вылететь на вашем вертолете. Похитить его.
– Этот план-орлан закономерен, – вновь заговорила Аня. – Когда вы не прибыли на место в оговоренный срок, и стало известно о падении астероида на долину Драконьего Зуба, автоматически вступил в силу вариант под названием «Когда все совсем плохо». Думаю, вытаскивать нас всех никто и не собирался. Раз ни ты, ни Паша, ни Жак не слышали о месте встречи, вас изначально не планировали оставлять в живых.
– Я ни о чем не знала! – с отчаянием повторила Патрисия. – Ги нас предал.
– Слушайте, а где Вика? – спросил Юра. – Как пришел, ее не видел. Куда она пропала?
Оказалось, никто не заметил, когда именно исчезла Виктория. Вроде бы только что находилась в комнате, ужин, полностью готовый и ароматный был выставлен ею в обернутых полотенцами горшках на комоде, но сама повариха пропала.
– Может, на складе спички ищет? – предположила Аня. - У нас спички закончились…
- Господи, только бы не Доберкур! – и Громов вылетел на улицу.
*
Вика заперлась в бане.
Юра в полной растерянности попросил Аню выяснить, что случилось.
– Я слышу, она плачет. И говорит, что не хочет меня видеть. Не понимаю, разве я ее чем-то обидел?
Аня с протяжным вздохом оторвалась от интереснейшего занятия (мысленно она переводила слова детской считалочки на язык рычагов и разноцветных кнопок на корпусе генератора подбора) и отправилась вслед за Громовым.
– Сова, открывай! Медведь пришел! – громко забарабанила она во внутреннюю дверь.
– Уходи! – послышался голос Вики. – Ну почему нельзя на минуту оставить меня в покое? Чего вы все ко мне ломитесь?
Аня озадачилась:
– Эй, подруга, что за дела? Тут твой парень места себе не находит. Ты его зачем лесом послала?
Защелка на двери лязгнула, и Аня, не дожидаясь, когда дверь полностью распахнется, проскользнула внутрь. Вика, полностью одетая, сидела на лавке и действительно рыдала. Ее нос капитально распух – значит, расстраивалась она тут уже давно.
Аня снова закрыла дверь и устроилась рядом.
– Что случилось?
– Ничего нового, – Завадская всхлипнула, – но как всегда некстати. А меня с собой вообще ничего нет, даже одежды нормальной, не говоря о гигиене. Игорь меня похитил, прямо в чем я была.
– Ладно, – Аня обняла ее за плечи, – сейчас сообразим тебе что-нибудь. Вата, жаль, сгорела почти вся, но тряпок на станции тьма – нарежем на лоскуты, постираем. У Патрисии реквизируем дополнительные штаны. Зато ты не беременная! Не до этого сейчас, тебе нужна активная физическая форма, чтобы до пещеры добраться.