*
Геннадий Белоконев
Гена готовился к походу тщательно. Еще до пожара, когда Аня нашла фотолабораторию, он нарыл в тамошних шкафах старые фотопленки, подобрал механический фотоаппарат ФЭД достаточно скромных размеров и стал делать снимки станции. Конечно, все было очень старое, и надеяться на хорошее качество не стоило, но уехать совсем без доказательств Белоконев не мог.
О том, что он собирается прихватить с собой «сувениры», он никому не говорил, а после инструктажа Ашора, сообщившего о поджидающих по ту сторону купола хладнокровных убийцах, даже опасался. Было принято решение пока никому не говорить правды о случившемся. «Да – упал астероид. Да – астероид оказался странным, но про его странности вам лучше побеседовать с дипломированным физиком, а мы в этих феноменах не разбираемся» - примерно так следовало отвечать на все расспросы. Версия для «компетентных товарищей», разумеется, была более подробной, но суть не менялась.
Гена был с подобным подходом согласен, но припрятать три отснятых катушки на себе (они же много места не занимают) все равно собирался. Не станут же его обыскивать, словно преступника!
Кроме своих снимков, Гена отобрал и несколько старых фотографий с персоналом и учеными. Забрал бы все, но физически было не унести. А еще он засунул под прокладку своего рюкзака дневник метеоролога Знаменского. По адресу, указанному на последней странице, Гена собирался разыскать его потомков. Вдруг, как и дедушка Ани, Знаменский уцелел, и по свету сейчас ходят его дети и внуки? А может и он сам еще жив – под сотню лет ему, возраст немалый, но чем черт не шутит.
Личных вещей брали по минимуму, в основном теплую одежду. Вся полезная нагрузка отводилась под запасы еды, снаряжение и медикаменты, которые раскидали на всех. Лекарствам, побывавшим под воздействием праны, цены не было, это все понимали. Также, учитывая, что им придется спускаться и подниматься на крутые насыпи и стены, альпинистское оборудование прихватили в полном объеме, включая мини-лебедки и запасные шнуры. С фонарями, печкой, полиуретановыми ковриками и спальниками вес на каждого члена команды приходился нешуточный.
- Есть брезент, в пещере полно строительных лесов, сделаем волокуши, как и в прошлый раз, - постановил Громов, - однако до Хранилища все это придется как-то дотащить на собственном горбу. И что самое неприятное, благополучно переправить через яму, ничего не уронив.
Подниматься в гору и идти по мокрому и скользкому туннелю Белоконеву было с непривычки очень тяжело. Это вам не беспечные прогулки по лесу с пятикилограммовым рюкзаком за плечами, которые он изредка совершал со своими оболтусами. В чащу, понятно, они никогда не забредали, держались поближе к опушке и речке, где и почва поровней, и буераков поменьше. А вот лазать по поломанным лестницам и потом тащить по шпалам часть общей поклажи в довесок к личному имуществу – это для школьного учителя истории оказалось совершенно новым опытом.
Однако, когда они вступили под своды первого зала, он моментально забыл обо всех тяготах. Размеры и суровое величие пещеры, превращенной в храм, сразили его наповал. Разве можно было видеть искусную резьбу по камню, эти письмена неизвестной цивилизации и не впасть в экстаз? А когда Геннадий узрел парящий над постаментом артефакт, с ним и вовсе едва не приключилась истерика. От мысли, что все это скоро сгинет бесследно, ему стало плохо.
Гена освободился от груза и бросился фотографировать. Он оставил для Хранилища 36 кадров – всего тридцать шесть! Капля в море. Пока другие были заняты разборкой лесов и подтаскиванием массивных камней к плите, перекрывающей портал, он делал снимки, подсвечивая стены мощным фонарем. Когда закончилась пленка, он вытащил тетрадку и химический карандаш, чтобы зарисовать столько, сколько успеет.
Грач несколько раз окликал Белоконева, но потом махнул рукой – историк пребывал в своем измерении, и ни на что постороннее не реагировал.
- Циклы сменяют друг друга предсказуемо, порядок и время не изменились, - доложила Патрисия, сверяясь с блокнотом. -До открытия портала осталось двадцать минут. Напоминаю, что нам надо успеть надежно заблокировать дверь за три минуты - именно столько плита остается в открытом положении. А после вам предстоит проделать подобный трюк со вторым выходом.
Грач поделил людей на группы и расставил по обе стороны плиты.
- Гена, хватит играть в юного натуралиста, иди сюда, нам понадобятся твои мышцы! - крикнул он.
Белоконев спрятал во внутренний карман куртки тетрадку и неохотно подошел к товарищам.
- Это каменная летопись бесценна! – попытался он объяснить. – Тут изложены не только история Антарктиды до оледенения, но и самые важные секреты могущественной цивилизации. На расшифровку письменности...
- Отставить разговорчики! – невежливо оборвал его Грач и добавил, заметив, что историк расстроился, как ребенок: - Обещаю выслушать потом, когда все закончится. А сейчас хватай за тот край ближайший валун и будь готов по команде сбросить его в лестничный проем. Все ясно?
- Ясно, Володя, - Белоконев натянул перчатки.
– Друзья, не суетимся, действуем слаженно, мы все успеем, - сказал Громов. - Как только плита сдвинется с места, укладываем в проем камни. Аня и Ашор вставляют в пазы рычаги. Пат, ты следишь за временем и даешь команды.
Последние минуты текли невыносимо медленно. Гена нервничал и все пытался отряхнуть брюки, которые, к собственному неудовольствию, уже где-то успел извозить. Он наконец-то проникся важностью момента, вспомнив, какие усилия им придется приложить, чтобы выбраться. Если их поход закончится неудачно, мир никогда не услышит даже о той крупице знаний, что ему удалось сберечь, а значит надо постараться уцелеть и спасти хоть что-то.
Однако как же жаль, что он успел так мало! Надо было раньше добраться до пещеры… Впрочем, ее изучали и полярники с Надежды – где-то есть материалы, хранятся в особых архивах, только надо разыскать их. Вот достойная цель и смысл его дальнейшего существования!
- Приготовились! – скомандовала Патрисия. – Уже сейчас!
Раздался скрежет, и плита неторопливо поползла в сторону. В полу открывался темных проход с уходящими вниз ступенями.
– Начали!
Камень был тяжел, Гена, Володя и Жак втроем едва ворочали его. Уронив его на третью ступень и поставив на попа, они тотчас ухватились за второй блок, не менее массивный. С другой стороны Юра, Паша, Вика и Кирилл делали то же самое, правда камни у них были поменьше, но зато их было больше.
– Готово! – крикнула Аня, успевшая утыкать щель между плитой и стенкой стальными обломками лесов.
– Укрепляй баррикаду! – пропыхтел Грач.
– Сорок секунд! – сообщила Пат и бросилась помогать Ашору возводить вторую стену баррикады.
Плита дрогнула, сдвинулась на полметра, ломая рычаги, как щепки, но, упершись в камни, замерла. Люди, затаив дыхание, смотрели на дело рук своих – выдержит или нет? Баррикада устояла. Немного сместилась, но устояла!
- Теперь скидываем в проем вещи, живо! – отдал приказ Грач. – Юра и Гена, спускайтесь на ступени и перетаскивайте их вниз. Проход по центру не загромождаем! Вика и Кир – грузите волокуши! Только аккуратно.
Они работали слажено, молча, на пределе сил. Наконец, все пожитки были переправлены через портал, и настал черед прощаться.
- Ждем тебя шесть часов, - сказал Грач Ашору, - после чего высылаем подмогу.
- Восемь, как договаривались, - поправил Ашор, - и никакой подмоги, Володя. Я либо приду, либо нет. Пожалуйста, проследи, чтобы все оставались в лагере.
- А если ранение?
- Оставьте мне ту желтую сумку внизу, в ней аптечка и прочая мелочь на всякий случай. Ни в коем случае не лезьте под обвал, этим вы мне не поможете.
- Я тоже остаюсь! - вдруг заявил Долгов.
- Ты несешь вещи! – Грач развернулся и с силой подтолкнул Павла к порталу. – Кто все это потащит – Кирилл?!
- Я должен быть с Пат! Пока она не покинет Хранилище, я его тоже не покину.
- Ты несешь вещи, я сказал!