Вика невольно поежилась и взглянула в небо – туда, откуда к Земле в очередной раз приближался астероид. Небо было в облаках – ни подозрительных звезд, ни комет. «Надеюсь, обойдется», - подумала она.
Юра украдкой накрыл ее руку своей, и Вика тотчас выбросила из головы дурные мысли. Раздался сигнал к обеду для пассажиров второго класса, и они, простившись с мальчиком, пошли к лестнице, чтобы спуститься в свою столовую.
*
После обеда пассажирам объявили, что в ближайший час корабль достигнет пункта назначения, и попросили собрать вещи и быть готовыми к высадке.
В каютах поднялась нервозная суета. И пусть вещей было мало и собирать особо нечего, все равно пассажиры принялись заново перекладывать чемоданы, проверять полки и заглядывать в шкафы в поисках забытых вещичек.
Разобравшись багажом, люди одевались потеплее и выходили на палубу выглядывать берег.
Снаружи явственно похолодало. Ветер упорно дул навстречу кораблю, будто стараясь отогнать его прочь. В нем чувствовалось дыхание ледников и какой-то особенной, чистой, морозной стылости. Облака стали подниматься и редеть, а впереди на горизонте забрезжила полоса голубого неба. Когда над ледоколом пролетел небольшой самолет, только что взлетевший с чилийского аэродрома, расположенного на западной оконечности острова, пассажиры радостно загомонили.
Темно-коричневые берега острова Короля Георга или Кинг-Джорджа, как его нынче принято именовать на западный манер, показался внезапно – в просвете между двумя айсбергами. Низкие холмы в новом ракурсе обернулись не очередным ледяным гигантом, подернутым дымкой, не скалой, торчащей из воды, а протяженной полоской земли. Уже на подходе к острову четко нарисовывался на фоне неба силуэт деревянной церквушки с тонким крестом на луковке купола.
Ледокол медленно и осторожно плыл меж плавучих льдов. Потребовалось еще не менее получаса виртуозного маневрирования, прежде чем они благополучно зашли в бухту, встали на якоря, и капитан отдал приказ спускать лодки для доставки пассажиров.
Как и говорил Громов, прибрежные воды Беллинсгаузена были свободны ото льда. Пока матросы занимались «зодиаками» и монтировали трап, пассажиры, весело переговариваясь, рассматривали постройки на берегу.
К удивлению, снега было мало– лишь отдельные белые пятна в низинах, да в отдалении вздымались то ли горы, то ли высокие холмы, укрытые ледниками. Две станции – Беллинсгаузен и Фрей были расположены настолько близко, что границы между ними даже не просматривалось. Поселения напоминали небольшой приземистый поселок, застроенный красными, белыми и синими домиками. Пространство между ними пестрело темно-зелеными мхами, которые в это время года активно шли в рост, и грязными, разбитыми дорогами. Там и сям торчали острые валуны и виднелись каменистые осыпи, изрезанные следами гусеничных треков. Прямо у воды ржавели бочки и невысокие полукруглые ангары, смотревшиеся очень старыми и заброшенными.
Корабль встречали и люди, и пингвины. Полярники махали руками тем, кто толпился вдоль бортов. Пассажиры махали в ответ. Пингвины, понятно, никому не махали, но, заразившись всеобщим возбуждением, потешно тянули шеи в сторону ледокола, хлопали ластами и крикливо выражали свой восторг от масштабного зрелища.
Перед высадкой туристов опять заставили мыть сапоги в марганцовке. Багаж велено было оставить на палубе: чемоданы, коробки и сумки предстояло обработать переносными антимикробными лампами. После процедуры обеззараживания вещи отправлялись сразу в отель. Туристов же ожидала ознакомительная экскурсия по острову, чаепитие в гостевом домике Беллинсгаузена и трансфер до пятизвездочного «Белого берега», где ждали ужин и удобная постель в тихом номере с окнами на океан.
*
Поскольку остров Кинг-Джордж это преддверие Антарктиды, климат здесь не совсем «антарктический». Даже зимой температура редко опускается ниже минус пятнадцати, а уж летом и в солнечную погоду расхаживать без шапки и куртки, в одном только свитере вполне нормально. За это работники «настоящих антарктических станций» прозвали Кинг-Джордж «курортом», что, впрочем, жителям острова не нравится. На все завистливые подколки они возражают, что жизнь им сильно портит хмурое небо. «Уж лучше мороз и солнце, чем стылый дождь да снег» - говорят они.
И все же именно эту часть Антарктики из-за ее удачного расположения люди осваивают особенно настойчиво, буквально каждая страна хочет обозначить здесь свое присутствие. На антарктическом полуострове, как и на самом большом острове, лежащем через пролив, заложено множество баз, но действуют из них лишь малое количество. Недостаточно построить несколько домиков, их надо еще и обслуживать, а содержание полноценной станции удовольствие не из дешевых. Вот и стоят тут повсюду заколоченные домишки, посещаемые лишь пингвинами.
Однако полярная станция Беллинсгаузен, заложенная в 1968-ом, ни дня не пустовала. Год спустя впритык к ней чилийцы начали строить свою метеорологическую базу, которая ныне разрослась до целого городка, заимев магазины, почту и даже небольшой аэродром, откуда можно улететь в любую точку Антарктиды. На этот же аэродром раз в неделю транспортный самолет доставляет из Чили свежие продукты и вещи жителям близлежащих станций.
И русские, и чилийцы активно принимают туристов. В пяти километрах от побережья на месте старого палаточного городка совместными усилиями нескольких государств был построен отель «Белый берег»[2], способный принять под крышей до 40 туристов. Для желающих придуманы увлекательные программы и маршруты вдоль побережья. С аэродрома малая авиация развозит желающих по другим станциям и достопримечательностям Западной и даже Восточной Антарктиды. Как ни странно, подобная услуга пользуется огромной популярностью у любителей экстремального отдыха.
*
Возле почты на территории станции Фрей, откуда желающие туристы отправляли открытки со штемпелем Антарктиды, к Вике подошла Анна.
- Мы с Паганелем второго января вылетаем в оазис, все уже обговорено, - сказала она. - Ты не передумала?
- Нет, извини.
- Жаль. Вижу, ты умудрилась втрескаться в Юрочку по уши и слушаешься его во всем. Только не думай, что он не такой, как другие. Если мужчины вобьют себе что-то в башку, то их уже не переубедишь. Поэтому всегда лучше их в себя влюблять, чем самой влюбляться.
Однако Вика твердо знала, что Егорова ошибается. Юра не походил ни на Матвея, ни на Ника. Он был серьезным и ответственным, и алкоголем не злоупотреблял.
- Ты Юру совсем не знаешь, чтобы судить.
- А ты на Володю посмотри. Как говорится, скажи мне, кто твой друг, - Аня указала подбородком в сторону скучающего у наветренной стены Грача.
Телохранитель ждал Долговых на улице, поскольку все желающие внутри небольшого почтового отделения не помещались, а сам он не желал толкаться в тесноте. Словно почувствовав, что говорят о нем, Володя повернул голову и с прищуром оглядел девушек.
- Ты разве не видишь, с каким презрением он на нас смотрит всякий раз, когда оказывается рядом? – прокомментировала Анна, демонстративно разворачиваясь к почте спиной.
- Володя нормальный парень, - Вика упрямо свела брови. - Просто у него работа специфичная.
- Наивная ты, – Анна фыркнула. – Володя Юре в уши каждый день поет, какие мы с тобой негодяйки, он нас с тобой терпеть не может. И даже если узнает, что был не прав, ни за что не извинится, а станет только еще глубже копать, чтобы найти, к чему придраться. Не знаю, почему он такой женоненавистник, но он Громова к тебе ревнует.