– И не говори, Петруха, но без вас плохо, веришь?
– Верю! Как пить дать, верю! Сам тоже сюда зачастил. Только теперь я на «курорте» кости бросил.
– Неужто изменил Мирному?
– Я там уже все книжки в библиотеке перечитал, все фильмы пересмотрел, – полушутя, полусерьезно пояснил Петрушецкий. – Да и надо же людей новых посмотреть, себя показать. Ну а ты-то что делаешь?
– Клиентов везу в Драконий Зуб.
– Так… Туда Дозморов после праздника собрался. Не с тобой ли?
– У нас договор с иностранной компанией.
– Точно тебе говорю: Дозморов везет парней с этой посудины. Для них еще на той неделе, числа двадцатого груз в сухую долину возили. По летной погоде. Очень странный маршрут, нетипичный. Потому он всем и запомнился. Артем долго высчитывал-планировал, там по топливу не очень выходит, крюк-то дальний.
– Груз случайно не Белоконеву принадлежал? – насторожился Громов.
– Фамилий не помню, – ответил Саня. – Но забавно, что вы всей деревней к Драконьему Зубу намылились. И почему не с Мирного, а от нас?
Юра развел руками:
– Капризы клиентов и превратности судьбы. Слушай, меня тревожит одна вещь: мы с чилийцами договаривались на тридцатое всю инфраструктуру скинуть, но никого из представителей компании я что-то ни на борту, ни на берегу не нашел. Тебе они случаем не попадались на глаза? Где их ветер носит?
– Они в ангарах сидят, – мотнул головой Петрушецкий. – Эти цацы всегда там. Не царское, понимаешь, дело, по кораблям шастать. Это мы корячимся, а они чаи попивают. Так что, когда все свои тюки тут покидаешь, пошарь у них в офисе.
– Ясно, – Юра вздохнул. – Эдак мы до отплытия не уложимся.
– Факт. Эти парни еще те таксисты, – не слишком любезно отозвался о своих коллегах Саня. – Сегодня точно никто не полетит, не надейся даже – ветер боковой, да и вообще поздно уже, ваш корабль опоздал сильно. Завтра, может, самолетом они ваш груз до Холли и подбросят, но вот что дальше… Первого января законный выходной. Второго – по метеосводке. Вполне ожидаемо, если заявят: у нас после вчерашнего голова болит, а над плоскогорьем тучи ходят хмуро – и поди проверь. Останетесь вы с ними без продуктов и палаток в чистом поле ночевать.
Громов помрачнел:
– Не предвидел я, что на Кинг-Джордже такой бардлак.
– Это не на Кинг-Джордже, это в турбизнесе. Они же эксклюзивом совсем не занимаются, только по накатанной. А хошь, Громыч, я сам тебя отвезу? – неожиданно предложил Петрушецкий, расцветая задорной улыбкой. – По старой дружбе. За горючку ребятам проставишься, и все.
Юра с сомнением посмотрел на старого приятеля:
– Ты серьезно?
– А что, не похоже? Вон у меня какая машина ладная, видал? Новейшая модификация, долетим как на ковре-самолете.
– Отпустят?
– А чего нет? Можно и официально все оформить, если у твоих клиентов деньги лишние водятся. Смотри, сегодня-завтра я на дежурстве, потом трое суток выходных. Так что сгоняем, куда скажешь. В два плеча[3] – и ты на месте. Много груза не возьму, не подниму из-за запаса горючки, но пару палаток и НЗ не вопрос.
– Спасибо, дружище! – Юра протянул руку, и Петрушецкий с удовольствием ее пожал.
– Тогда договорились. Оформляй свои баулы в офисе, а самое необходимое отдельно отложи. Первого января после обеда и рванем. Кроме тебя, могу еще одного человечка захватить, если надо.
– Понял. Ты, Петруха, настоящий полковник!
– А то ж! Для тебя, Громыч, я на все готов. Ты в отеле остановился или на базе?
– В отеле.
– Понял. Я с тобой свяжусь!
На этом старые приятели расстались. Петрушецкий пошел к вертолету, а Громов отослал Ишевича в отель и занялся сортировкой барахла. Он был рад, что все так отлично повернулось. Ему хотелось спокойно осмотреться в долине до прибытия разношерстной толпы, и морально подготовиться. Да и Грач будет счастлив подстраховаться.
*
Володя и впрямь обрадовался открывшейся возможности. Когда Громов глубоким вечером добрался наконец до отеля, он выслушал новость с довольной миной.
– Говоришь, еще одного человека взять можно? Отлично. Бери с собой Диму. Мне кажется, вы хорошо сегодня сработались.
– Да я, в принципе, и без него справлюсь.
– Ничего-ничего, пусть он с тобой разомнется. Поможет палатки поставить.
– Да чего их ставить? Мы с Сашкой вдвоем их за час поставим.
– Так, не спорь со старшими! Сказал, Диму возьмешь, значит, возьмешь.
– Ладно, – Громов потянулся, расправляя уставшие плечи. – Спорить не стану. Да и пойду я, Вов...
Грач оглядел гостиничный коридор – узкий и плохо освещенный тусклыми бра – и поманил Юру за собой:
– Подожди, зайди ко мне на минуту, новости есть.
Громов вздохнул и вошел в номер, оглядываясь.
– Неплохо устроился, – протянул он с одобрением. – Хоромы царские. Мне такие же выделят?
– Выделят, тут все номера одинаковые.
Юра без лишних церемоний плюхнулся на застеленную искусственной тигровой шкурой двуспальную кровать, чуть попрыгал на пружинистом матраце, проверяя его крепость, и рухнул на спину, раскинув руки.
– Хорошо!
Грач смотрел на друга с непонятным выражением лица.
– Ну чего? – Громов приподнял голову. – Что у тебя за новости?
– Ко мне Белоконев прибегал, – Володя уселся рядом. – Не успел я разместиться, он в мою дверь молотит. Открываю – что за пожар? – стоит, значит, всклоченный, красный. Вот, полюбуйся!
Юра взял протянутый белый конверт и вопросительно изогнул бровь:
– Еще одно послание от Анонима?
– Геннадий сказал, лежало прямо на прикроватной тумбочке. Я спускался на ресепшен разбираться. Думал, сейчас прищучу шпиона-разведчика. Но милые девушки на голубом глазу утверждают, что вся наша группа заселилась одновременно. Кроме тебя, разумеется. Тогда я пошел в номер Белоконева. Видишь на конверте вот это пятно? Письмо кто-то засунул в боковой кармашек его сумки, а в кармашек грязь попала, вот конверт и испачкался. А владелец-то наш ни сном ни духом - вошел, плюхнул сумку на тумбочку, стал комнатой любоваться. Потом сумку разворошил, конверт и выпал. А Паганель решил, что анонимка в номере дожидалась.
– Весело, – сказал Громов. – Тут камеры должны быть везде. Ты смотрел?
– Смотрел. Уговорил их кое-как, но на картинке момент, как цепляют конверт на сумку, не виден. Это случилось на улице. Сразу после экскурсии – либо в автобусе, либо уже непосредственно у входа в отель, потому что вовремя прогулки по острову я никакого белого конверта торчащим из его сумки не видел. Но в автобусе и на лестнице камер нет.
– Я прочту?
– Читай, конечно. Зачем еще я тебе это дал?
Юра сел и вытащил бумагу: «Встретимся 3 января в полдень в точке с координатами…»
– Координаты нашего оазиса? – зачем-то уточнил он, хотя и без того все было ясно.
– Гена говорит, что все куда конкретнее. Это станция Надежда.
– Свидание, значит, – Громов вернул конверт.
– Запиши циферки-то, – посоветовал Грач. – Послезавтра прибудешь в долину, сходи посмотреть. Внутрь не лезь, но подходы по возможности изучи, хорошо?
– Хорошо.
– Я бы с тобой полетел вместо Ишевича, но не могу. А Дима парень толковый. Если что, он тебе подсобит. Только и ты тоже не зевай. Я тебе доверяю.
– Любопытно, что свидание 3-го января, – сказал Громов. – Вы же второго к вечеру прибыть должны. И ты с Долговым, и Белоконев с артистами. А четвертого мы уже в обратный путь собираемся.
– Вот-вот, я тоже обратил внимание на дату. Возможно, конечно, это Аня Егорова записки пишет и 3 января для отвода глаз поставила. Но может статься, что Аноним летит в оазис не с нами, а с туристами. В соседнюю долину Чаруского как раз суточный заезд планируется. Надо будет уточнить, кто туда записался. Симорский совершенно точно летит, он при мне на стойке администрации сегодня тур оформлял... Абызов, кажется... Ладно, это уже моя забота!
– Кстати, Гена обеспечил доставку груза в долину заранее и без своего присутствия. Понятия не имею, как это у него получилось, мы с тобой пробовали дистанционно – не вышло. А ему инфраструктуру уже успели сбросить в двадцатых числах декабря.