Сергей согласился. Нельзя сказать, что сделал он это в «твердой памяти», как говорят юристы, головная боль мешала оценивать перспективы, но скоро Анна все объяснила ему более доходчиво. После того, как, зажав ее в темном корабельном коридоре, Сергей получил коленом в пах, он окончательно все уяснил и принялся честно исполнять договоренности, не позволяя себе лишнего.
В первый же вечер в отеле, забрав из рук Анны аванс, Давыдов все-таки задумался, насколько глубоко попал впросак. Таинственная девушка втягивала его в скверную историю, и даже ему, человеку по жизни беспроблемному, было очевидно, что добром оно не кончится.
– Аня, все-таки, в чем смысл тайной операции? – спросил он, нервно комкая пачку денежных купюр.
– У нас с тобой уговор: ты не лезешь в мои дела! – откликнулась Егорова.
– Но хотя бы приблизительно! Мне кажется, мы в опасности. Мне вовсе не улыбается ехать в долину Драконьего Зуба, чтобы там огрести по полной. Поэтому ты либо говоришь, что происходит, либо я останусь здесь.
– Дурак, – сказала Анна и поведала ему сказку про «волшебный шар». – Если полетишь со мной в долину, то получишь уникальный шанс попросить и для себя чего-нибудь стоящего. А нет, окончательно все профукаешь.
– Да ты врешь, я же вижу!
– Не хочешь, не верь. Но я же не одна стремлюсь попасть в долину. Смотри, сколько желающих урвать себе кусочек счастья. Собственно, его на всех хватит, и ты ничем не хуже других.
– Это все сказки, Аня, а мне нужна правда!
– Большего ты от меня все равно не узнаешь, пока не прибудешь на место. И учти, ты в безопасности только потому, что между тобой и противниками стою я. Останешься один, они с тобой мигом разделаются.
– Да кто, черт возьми?!
– Тот, кто не поверит тебе, будто ты не в курсе. Они на все пойдут, даже на пытки, лишь бы узнать подробности. Хочешь рискнуть? На здоровье. Я просто умою руки.
– Ты не посмеешь меня бросить!
– Почему? За твою игру на корабле я расплатилась. Коли ты настроен положить конец сотрудничеству, черт с тобой!
Сергей рисковать не хотел, но и верить на слово Егоровой не собирался. И все же.. все же... Только природная легкость и привычка не думать о плохом позволили ему заснуть в эту ночь спокойно.
*
Сейчас, поднимаясь по холмистому взгорку к православной деревянной церкви, Давыдов вдруг остро позавидовал Юре и Вике. Наверное, в желании провести вместе оставшуюся жизнь в горе и радости есть что-то особенное. Видеть, как человек, выбравший тебя, и которого выбрал ты, работает, меняется, болеет, устает, загорается новой идеей, старится, наконец, – это словно более высокий уровень в компьютерной игре. Но Сергею не хватило ни опыта, ни набранных очков, чтобы последовать по такому маршруту. Он вечно влипал в истории, хотя не мог отрицать, что подобная жизнь ему нравилась, скуку он терпеть не мог.
Вообще, после предсказания, которое он нашел в апельсине на сеансе иллюзий, Давыдов стал непривычно много задумываться о своей жизни. Ничего особенного в тех словах не было, но они отчего-то сильно его зацепили. «Вы на распутье, - гласило пророчество, - впереди вас ждет либо подвиг, либо безвестность. Выбор за вами». Сергей, конечно, предпочел бы подвиг, но критически настроенным умом понимал, что на актерском поприще вряд ли ему суждены подобные деяния. Поэтому он нет-нет да и связывал предсказание с авантюрой Анны, утешаясь мыслью, что не зря оказался в этой поездке. Кто знает, а вдруг ему и впрямь суждено сделать в Антарктиде нечто значительное?..
… Павел быстро переговорил о чем-то со своим телохранителем Володей, и чета Долговых неторопливо поднялась по высокому церковному крыльцу. Несколько гостей, перекрестившись на образок, последовали за ними, но большинство пока еще оставались на улице. Они фотографировались на фоне церкви и пингвинов, не успев за прошлую экскурсию насытиться необычным антуражем.
- Приятно смотреть на влюбленных, - сказала Вика.
- Думаешь, перед нами искренне влюбленные? – тихо спросил ее Юра.
- Всегда заметно, когда мужчина свою возлюбленную готов на руках носить.
– Плюсую, – сказал Сергей и покосился на эту сладкую парочку.
Юра тоже смотрел на Вику совсем не так, как на нее недавно смотрел продюсер Симорский. Ученому не хотелось дать в морду, чтобы стереть сальную ухмылку. Поскольку Сергей Вику уважал, то невольно испытывал желание за нее заступиться, но когда она была с Громовым, он был за нее спокоен.
Давыдов вздохнул и переключился на пацана, скакавшего неподалеку наперегонки с пингвинами. Кажется, это нравилось обоим сторонам-участникам.
Кирилл сейчас пытался поймать одну из птиц, нахально подкатившуюся к нему под ноги и потянувшую за штанину. Пингвин почти сразу отскочил, но мальчик бросился его догонять, поскользнулся и шмякнулся во весь рост, насмешив пернатых зрителей. «Адельки» зашумели, закаркали, запрыгали, выражая полный восторг. А громче всех веселился ускользнувший пингвин.
- Вы летите в долину завтра или послезавтра? – поинтересовалась Вика у Громова, с улыбкой взиравшего на поднявшуюся кутерьму.
- Я - завтра после обеда, а они, - Юра кивнул в сторону церкви, - второго января.
- Почему раздельно?
- Я договорился со знакомым, он подстрахует и подбросит часть вещей. Для Павла я подобрал удобный маршрут самолётом с пересадкой, но иностранцы в выходной день ни за какие деньги не работают, и не понятно, успеют ли сбросить наш багаж вовремя – это отдельные рейсы получаются. Будет скверно, если мы останемся без продуктов и палаток. Так что, я буду квартирьером.
На крылечко выглянул батюшка в полном облачении и пригласил желающих войти. Церемония, кажется, должна была вот-вот начаться. Сергей внутрь не пошел, а встал у памятной таблички, гасившей, что церковь Святой Троицы была срублена в 2002 на Алтае и только через год перевезена на научно-исследовательском судне «Академик Сергей Вавилов» в Антарктиду.
Кирилл приблизился к Сергею и спросил:
– Вы какой спектакль сегодня даете? Новогодний?
– «Двенадцатая ночь или Что угодно», пьеса Уильяма Шекспира. Можно сказать, рождественская комедия.
– Я в курсе, – важно кивнул мальчик. – Двенадцатая ночь это языческий праздник, который отмечали как раз 31 декабря. Именно сегодня заканчивается Йоль – так в средние века назывался период зимнего солнцеворота. Европейцы верили, что в эту ночь все миры сходятся, ангелы запросто бродят по улицам, а мертвые несутся по небу всадниками Дикой Охоты. Но самое страшное время для людей это предыдущие одиннадцать суток. Злые духи могли вселиться в самых добропорядочных граждан, и те начинали совершать необъяснимые поступки. Например, лгали, когда проще правду сказать. Или набивали живот сладостями, пока не лопнут. Или ссорились без повода, и даже убить в запале могли. А Двенадцатая ночь – это последняя возможность все исправить, попросить прощение, отдать долги или искупить вину. Все клятвы, которые давались в последний день Йоля, считались нерушимыми.
– Откуда ты все это знаешь? – поразился Сергей.
– Я умный. И хорошо учусь. Как вы думаете, злые духи это выдумка или они и правда могут внушать людям нехорошие мысли?
Сергей хмыкнул:
- А знаешь, Кир, это на самом деле непростой вопрос. Хочется сказать, что все глупость, но… Иногда даже хорошие люди внезапно совершают преступления. Причем, из самых благих побуждений. Слушай, а ты в каком классе? Не рано ли тебе для такой философии?