Аккуратно, стараясь не производить никакого шума, мы двинулись в обратную сторону. Раз в городе заправляли бандиты, ловить в нем было нечего. Не стоило даже надеяться раздобыть здесь провизию и оружие. Да я и не надеялся. Мечта была одна — поскорее отсюда убежать, как можно дальше.
Чаще всего человек теряет бдительность именно тогда, когда цель ближе всего. Я не был исключением. Невдалеке уже показалась спасительная стена тайги. Оставалось пройти не больше трехсот метров.
— Опа на! Мясо! — раздалось откуда-то сверху меня. Я резко отпрыгнул в сторону, прочь от дома, мимо которого проходил. Перекувырнулся, вскочил на ноги, одновременно развернувшись и вскинув автомат наизготовку. Поздно. Со всех трех окон дома на меня смотрели стволы автоматов. Не торопясь, из-за углов дома, вышла еще пара вооруженных мужчин. С военными их точно не перепутаешь. Одеты были кто во что горазд. Шли вразвалочку, небрежно направив автоматы в нас с Дашей.
— Пацаны, ляньте, какая цыпа! Чур я первый ее! Гуляем, братва! — раздался с крыши тот же голос. Я поднял голову и увидел старшего этой шайки. Щуплый. Лет сорока на вид. Безумный взгляд из полу прикрытых глаз, не мигая, смотрел на мою спутницу. — Ну че, братуха, делись давай! – обратился он ко мне под дружный хохот остальных братков. Осклабив при этом щербатый рот.
В кровь прыснул адреналин. Мысли метались в голове, как рой раззадоренных пчел. Шестерых никак не уложить. Даже пытаться не стоит. Эти уроды наглухо не валят. Стреляют по конечностям, потом мучают. Долго и с наслаждением. Снова в плен к такой сволочи я не пойду. А что они сделают с Дашей, даже думать не хочется. Милосерднее умереть от пули.
— Одному на такую знойную, небось, сил не хватает. Ну, че молчишь-то? Отдашь ее нам? — вновь загоготал старший.
Я начал выворачивать ствол в сторону своей спутницы. Казалось бы быстро. Но время никак не хотело бежать в привычном темпе. Миллиметр за миллиметром ствол поворачивался в сторону от бандитов. Наконец, мы с девушкой встретились взглядами. Испуг. Решимость. Обреченность. Все это читалось в ее глазах. Только сейчас увидел, что глаза были редкого, насыщенного зеленого цвета. Красивые. Мгновение, и она увидела ствол автомата. Палец опустился на спусковой крючок. Длинные ресницы с благодарением медленно опустились. Лучше уж так. А потом и себя…
От резкого удара в затылок, в голове разом вспыхнула сотня искр. Резкая боль пронзила все тело. Сознание стремительно начало ускользать. В мгновение ставшие ватными ноги, перестали держать. А земля стремительно начала приближаться.
— Отдашь! — раздался радостный голос сверху. – Ты че, на! Думал, мы позволим тебе такую девку попортить? Неправильно думал. А поступил еще хуже! Только о себе думаешь! Не по-пацански. Ответить придется!
Усилием воли, я потянулся на ощупь к автомату. Снова не успел. На этот раз чей-то кроссовок врезался в мой нос. Хрустнуло. А перед глазами вспыхнул разноцветный калейдоскоп. Рядом раздался женский визг.
— Боб, осадись! У него и так, наверное, затылок кирпичом проломлен. Сдохнет еще раньше времени. Мне оставь. Я ща спущусь.
Боб ждать не стал. Пока старший не видит, на меня обрушился еще град ударов.
Через пару минут мы вместе с Дашей стояли на коленях без оружия в окружении подонков. Руки были связаны сзади. Я жадно хватал ртом воздух, пытаясь о плечо вытереть кровь, которая обильно сочилась из рассеченной брови. Смотреть удавалось только левым глазом. Правый заплыл. Лицо Даши украшал кровоподтек, расплывшийся по левой щеке. С нее уже сорвали куртку. И несмотря на свое положение, я оценил, почему Даша всегда носила большую одежду. Такую фигуру, как у нее, спрятать можно было только таким образом.
— Ну че, пацаны, козла этого сразу завалим или на корм оставим? Только смотрите, девка моя! — щербатый стоял напротив меня. А может, я ее прямо тут возьму. А этот пускай смотрит!
– Слышь, пломба! Старший говорил всех, кого найдем сначала к нему тащить. — Заговорил кто-то пьяным голосом из-за моей спины.
— Не понял. А ты ему стучать собираешься?
— Я против старшего не пойду. Хочешь беспределить — давай. Только без меня. Лучше подождать, когда он сам этих нам отдаст. Помнишь, как он за такую мазу Кеше кисть отрубил? Я на такое не подпишусь.