Уже выйдя из квартиры, толкнул соседа в бок, заговорщическим тоном спросил:
— Слушай, Мишань, у тебя свободная тара есть? У меня просто вся заполнена.
— Найду что-нибудь.
Перед дверью своей квартиры Миха вдруг слегка сконфузился:
— Только ты не мог бы подождать здесь? Я, понимаешь, не один…
— Когда же ты успел?!
— Да еще вчера, до всего этого. Подцепил в «Трех пескарях».
Артём понимающе усмехнулся — Мишаня был тем еще ходоком. Буквально через пару месяцев знакомства Артём перестал даже пытаться запомнить внешность и имена девиц, которых видел в компании соседа. На вопрос «когда же ты остепенишься?» Миха обычно отвечал, что как только встретит ту единственную, а сейчас он в поиске, как говорится, «методом простого перебора вариантов». В начале Артём немного напрягался из-за Светки. Но к чести соседа, тот, видимо что-то почувствовал и как-то заявил, что он — не козел, а жены и подруги его друзей — святое. Светка, со своей стороны, эту особенность их знакомого восприняла спокойно, сказав, что девицы, выходящие по утрам из квартиры под ними, взрослые, дееспособные, и на обманутых наивных дурочек не похожи. Так что эта сторона чужой жизни ее не касается.
У подъезда ждали еще двое. Василия Федоровича, сухопарого мужчину лет шестидесяти, Артём знал: тот жил в их подъезде, на верхнем этаже, при встрече здоровались, но и только. Второго, такого же возрастного дядьку чуть помассивнее Федорыча, он тоже видел, знал, что живет в их же доме, но знаком не был.
— Кирилл, — представился незнакомец, обменялись рукопожатиями. — Пошли?
Вчетвером они пошагали вдоль дома в противоположную от проспекта сторону. Гроздья пустых баклажек в руках погромыхивали в такт шагам. Некоторое время шли молча, потом новый знакомый заговорил.
— Артём, Михаил говорит, что ты специалист по выживанию, так?
Артём глянул на Миху, тот пожал плечами: дескать, а что такого?
— Вроде того. В природной среде.
— Это в лесу, что ли?
Артём молча кивнул.
— Ну, у нас тут не лес, слава богу, а самая что ни на есть городская среда. Впрочем, неважно. Что думаешь по поводу всего этого? — он крутанул пальцем над головой, как бы показывая на окружающее.
Артём пожал плечами:
— А что я должен думать? Я не знаю, что произошло, говорят, техногенная катастрофа.
Кирилл, не сбиваясь с шага, посмотрел не него долгим, внимательным взглядом:
— Я тебя не о причинах спрашиваю. О них нам потом расскажут. Или внуки в книжках прочитают. А может, и не узнаем никогда, неважно. Сейчас важнее — что делать дальше, а, выживальщик?
— Выживать, — буркнул Артём.
Кирилл посмотрел на Мишку, обменялся взглядами с Василь Федоровичем, остановился.
— Слушай, парень, что я из тебя слова тащу, как клещами. Не хочешь помогать, так и скажи: мужики, идите лесом. Только сначала послушай меня. Старая жизнь нынче ночью пошла коту под хвост. И есть у меня большое сомнение, что кто-то о нас обо всех сейчас думает. А у нас здесь семьи, дети, у некоторых уже внуки. Им, как ты правильно заметил, нужно выжить. Как минимум до того момента, когда власти вспомнят. Как максимум…
Он отвел глаза, сплюнул:
— Люди пока не пришли в себя, тихарятся по домам. Продукты у большинства есть. Вот только что будет, когда они поймут, что в магазин за хлебом метнуться не получится. А кушать тем не менее хочется.
— Погоди, ведь магазины, по крайней мере на районе, уцелели. Почему не получится?
— А ты ходил, проверял? Сейчас сколько времени?
Артём глянул на часы:
— Ух ты! Половина первого!
— Вот именно! Ни один не открылся! Думаешь, чего я вас за водой потащил? И потом, на сколько их хватит? За день-два все сожрут, а что дальше?
— Ну это ты зря, Кирилл Вячеславич, в нашем торговом центре запасы большие, я же в пищевке работаю, видел их склады.
— Какие бы склады большие ни были, Миша, а они конечные.
— Продукты ерунда, — буркнул Артём, — за неделю никто не умрет. Вода! В первую очередь нужно подумать о воде.
Кирилл снова взглянул на Артёма:
— Вода?
— Конечно. Какая норма потребления воды в сутки? От двух до трех литров, если точнее — тридцать миллилитров на килограмм массы тела в день. Физиологическая норма.
Увидев непонимание в глазах, пояснил:
— Это простое восполнение суточных потерь организма, меньше — будут проблемы.
Федорыч и Кирилл спросили хором:
— Какие? Как быстро?
— Сначала сухость и резь в глазах, потом появится чувство голода. Дальше хроническая усталость, потеря мышечной массы, боли в суставах, головная боль. Потеря двадцати процентов влаги — смерть.