— Слушай, не утрируй. У нас половина жителей — дачники. Каждый знает, как растить картошку. У многих колодцы на участках. Чего они на свои дачи не побежали?
— Может, кто и побежал.
— Саня не побежал. А дача у него, между прочим, есть. Там, небось, в подвале соленья-варенья с прошлого года, но он будет здесь сидеть и пытаться вымутить что-то в торговом центре.
— Ну да, Саня это Саня, — Миха усмехнулся, — может, ему до дачи далеко. Впрочем, шут с ним, Артём, люди без воды сидели со вчерашнего утра, больше суток. Дни стоят жаркие, ты когда-нибудь испытывал жажду? Впрочем, о чем я, ты-то наверно ее специально тренировался терпеть. А вот для обычного человека жажда — это пытка. И еще непонятно, что будет завтра. Так что я народ понимаю. Удивительно, что еще вчера они «Звездный» не разнесли, терпели. Может, надеялись на что.
Дальше шли какое-то время молча, каждый в своих мыслях. Но когда показался дом, теперь уже Миха придержал Артёма за рукав.
— Слушай, Тёмыч, у твоей жены нет каких-нибудь ненужных шмоток?
— Найдутся, наверное, а что?
Сосед поморщился:
— Да та подруга… Ну которая у меня сейчас. У нее платьице — только по барам ходить, а ей, понимаешь, сейчас идти некуда. Видишь, как получилось.
Артём покачал головой:
— Пусть приходит, Светка что-нибудь подберет.
Рядом с подъездом встретили двух хмурых санитаров, несущих что-то на носилках, прикрытых смятой простыней. На простыне тут и там попадались бурые пятна.
Поднявшись на этаж, Артём лицом к лицу столкнулся с двумя мужчинами, как раз спускавшимися сверху. Увидев его, один из них, с папкой под мышкой, одетый как обычный гражданский — рубашка и джинсы, поинтересовался:
— День добрый, вы здесь живете?
Артём остановился, оглядел их, задержал взгляд на втором, одетым как врач или фельдшер скорой помощи.
— Да. А в чем дело?
— Поквартирный обход. Собираем сведенья о пострадавших.
Гражданский показал какое-то удостоверение, Артём не вчитывался. Фельдшер в это время стучал в другие квартиры.
— В пятьдесят первой нет никого, можете не стучать. Хозяева на заработки уехали и появляются раз в полгода.
— Понятно, других соседей видели вчера-сегодня?
— Александра из пятьдесят второй сегодня у ТЦ видел, может, еще не вернулся. А вот Николаичей из пятидесятой что-то давно не встречал.
— А вы сами? Дома раненые, пострадавшие есть?
— Да вроде все, слава богу, живы-здоровы.
Щелкнул замок, в щелку двери высунулась любопытная мордашка.
— Свет, ты Николаичей последнее время видела?
— Не-а. Но они же тихие.
— Понятно, — гражданский открыл папку, что-то пометил. — Значит, пятьдесят один пустует, в сорок девятой все о'кей, пятьдесят два, хм… подождем. Пятьдесят?
Посмотрел на фельдшера, тот снова загрохотал в дверь соседей.
— А кто, говорите, здесь живет?
— Пенсионеры, Валерия Николаевна и Мераб Николаевич.
— Вы их точно вчера и сегодня не видели?
Артём пожал плечами, переглянулся со Светкой. На лестнице послышались шаги и на площадку, тяжело дыша и хромая, поднялся Сашка. Плечо отдавливала здоровенная клеенчатая сумка. Глаз заплыл, губы разбиты, на лбу здоровенная шишка. Один рукав клетчатой рубашки отсутствует напрочь, брюки в какой-то пыли и грязи.
— Добрый день … о-о-о, где это вас так?
— Споткнулся, — хрипло выдохнул красный от натуги сосед.
— Вы аккуратнее, — посочувствовал гражданский. — Живете в пятьдесят второй?
— А что?
— Дома есть раненые или пострадавшие при взрыве?
— Не, у нас все хорошо.
Сашка поставил сумку, достал ключи, открыл дверь. Изнутри донеслось:
— Господи, Саша, что с тобой? А где мама?
Видимо, Сашкина жена караулила под дверью.
— Не знаю, мы разминулись…
Дверь захлопнулась, отсекая супругов Коровиных от собравшихся на лестнице.
— Так, здесь разобрались, — гражданский опять чего-то черкнул у себя в записях. — Ну-с, осталась эта квартира. Они точно перед взрывом никуда не уезжали? Может, на дачу?
Артём посмотрел на Светку.
— У них, кажется, нет дачи. Ну… — задумчиво потянула супруга, — по крайней мере, Евгения Николавна никогда про это не говорила.
— Понятно, — гражданский кивнул, — значит, надо взламывать. Алексеич, давай.
— Погодите, как взламывать? Может, они просто отошли куда? Сейчас им дверь сломаем, а они бац — и возвращаются.
— Ничего, тогда починим. Начинай.
Фельдшер скинул со спины небольшой рюкзачок и вытащил гвоздодер.
— Посторонитесь-ка. И не уходите, будете свидетелями.