Артём потрясенно молчал. За пять минут он у знал о Михе больше, чем за предыдущий год знакомства.
— Ладно, Тёма, хватит ностальгировать, разговоры разговаривать будем потом, когда встретимся. Спасибо за предложение, вы со Светкой идите, а мы здесь не пропадем, — сказал Миха. Он посмотрел на Татьяну, та в ответ улыбнулась, и добавил: — За хатой присмотрю, не бойся: если что — куда вернуться у тебя есть. Надумаешь — возвращайся, друзья у тебя здесь найдутся.
Он протянул руку, потом обнял. И закрыл за собой дверь.
Артём поднялся на свою площадку, постучал. За дверью раздалось шарканье, потом хриплый голос, в котором трудно было узнать прежнего Александра:
— Кто?
— Саня, это Артём, открой.
Шарканье перед самой дверью.
— Зачем?
Блин, грабить тебя пришел, нищеброда!
— Открой, я тебе еще воды отдам. Ты же из ТЦ так и не принес?
Дверь тут же открылась.
— И еще держи, — протянул пакет, — здесь бензин и горелка. Будешь расходовать экономно, хватит надолго.
Сосед заохал, захлопотал, принимая подарки, рассыпался в благодарностях. Глазки его подозрительно блестели, докатился легкий запах алкоголя.
— Как теща, нашлась?
Тот печально покачал головой.
— Ладно… — Артём протянул руку, — бывай, Саня.
— В смысле «бывай»? Вы что, уходите? А как же объявление?
— Ты про то, что на двери?
— Ну да. А еще мужики говорили, что будут набирать в народную дружину. Там и паек, и льготы…
— Саша, ты в армии служил?
— Конечно! — сосед даже попытался горделиво выпятить грудь. — Младший сержант, инженерные войска. Артём, такие мужики, как мы, нужны этому району!
О как заговорил!
— Ты пойми, если не мы, это быдло скатится в бардак и поубивает друг друга!
— Не, Сань. К тому же я не служил. Так что мне при этой власти ничего не светит.
Попрощался и пошел к себе. В квартире осмотрелся. Вот здесь он прожил четыре года, и два — вместе со Светкой. Увидит ли еще раз ставшие родными стены? Впрочем, это лирика, главное — не забыть чего-нибудь.
Взгляд наткнулся на валяющиеся банки со спортпитом. Вот ведь болван! Это же концентрированная еда: только белки, углеводы и витамины. Жаль, полупустые банки пристроить уже некуда. Пересыпал содержимое по фасовочным пакетам, запихнул в один из боковых карманов и так раздутого рюкзака.
Последний взгляд — вроде всё. Помог надеть рюкзак Светке, подогнал лямки, расправил складочки. Осмотрел.
— Ах ты ж мой маленький походник! — поправил кепку, убрал выбивающийся локон.
Прицепил ружейный чехол на рюкзак под правую руку, взвалил на плечи — как же тяжело! Обычно он так не навьючивался. Попробовал попрыгать. Ух! Пока лучше так не делать!
— Пошли?
Светка сосредоточенно кивнула. Распахнул дверь…
— Куда это ты собрался? — на площадке, выпятив вперед брюхо и уперев руки в бока, покачиваясь стоял сосед.
— Не дури, дай пройти.
— Вы никуда не пойдете! Сейчас каждый здоровый мужчина на счету и должен помогать родному району!
— Я думаю, без меня вы здесь справитесь. Вам же лучше, на пару едоков будет меньше.
— Ты поступаешь как предатель! — наверно, только пересохший рот помешал ему сплюнуть. — Хорошо. Иди. Только… Снарягу оставляй! Это собственность общины!
«Сайга» молча прыгнула в руки. Треск разлепляемой липучки на чехле прозвучал как выстрел.
— Дай пройти!
В подъезде уже темно, на этом фоне побледневшее как бумажный лист лицо соседа отлично выделилось. Даже ножки дрогнули и подогнулись. Интересно, штаны не обмочил? Жаль не видно.
Стволом ружья махнул в сторону — вали дескать к себе. Тот спиной-спиной спрятался за своей дверью. Молча прошли мимо. Пропустил Светку вперед, мало ли что. Но из подъезда вышел первым.
На улице за это время ощутимо стемнело, район неотвратимо погружался во тьму. Дома мрачными коробками тонули в потемневшем небе. Кое-где за мутью эрзац-остекления пробивался дрожащий свет. Свечи или светильники. Хотя вон там явно фонарик. И вон окно освещено ярче других. Не боятся! Сейчас на свет могут слететься не только насекомые.
— Держись за меня, иди след в след и не шуми.
Поднимая ноги повыше, чтоб не споткнуться, направился к проспекту. Когда вышли из-за дома, Светка невольно вздрогнула. Но молодец — никакого крика, вздоха, хотя было отчего: небо над остальным городом багровело отсветами продолжающегося пожара. В голове крутились штампы про филиал ада.