Путь намечен заранее, он и раньше так ходил: через проспект, задворками «Звездного», за ним шла окружная дорога, опоясывающая район. Неширокая, по ряду в обе стороны. А за дорогой — пара сотен метров через хаос гаражей-самостроев. Раньше, да еще днем, проход сквозь них не представлял проблем. А сейчас там можно запросто нарваться. Для многих жителей гаражи не только дом автомобиля. Артём свою держал под окнами и отлично обходился без гаража. Гараж — это «мужской клуб», где рукастые и не только мужички проводили время. Еще это хранилище всего на свете. И в такое неспокойное время иные хомяки могут предпочесть обосноваться поближе к своим запасам. А иные — как раз до этих запасов добраться.
Но в обход — это тащиться с ценной поклажей через полрайона. Поживиться не откажутся как простые граждане, так и представители новонареченной власти, за кем бы она сейчас ни была. Реквизируют, руководствуясь «общим благом». Так что придется рискнуть.
Идти старались не отсвечивая в буквальном смысле: хоть налобники и занимают свои места согласно названию, но выключены до поры. В руке — тактический фонарик на две тысячи люменов. В темноте это фактически нелетальное оружие. В турборежиме короткая вспышка в глаза, и ожог сетчатки обеспечен. Впрочем, даже если не попадешь лучом в лицо противнику, все равно все, кто не прикрыл веки, минут на двадцать будут слепыми котятами. А двадцать минут — это очень много для того, кто умеет ценить время.
Полная темнота еще не наступила, шли сквозь густой сумрак. «Звездный» обходили по краю обширной автостоянки, сейчас пустой. В какой-то момент Артём заметил движение на стороне темнеющей громады торгового центра. Остановились. Точно, вдоль здания неспешно двигался часовой, останавливался, вглядываясь в окружающий сумрак. Интересно, решат они проблему освещения? В дальнейшем наверняка. Это сейчас народ еще не перестроился с обычной жизни, в сознании еще живут обыденные установки. Вот пройдет неделя, может месяц, и поймут, что голод — это не эфемерная угроза, про которую разве по телевизору расскажут или в исторической книжке. Что в магазин не метнешься при опустевшем холодильнике. И что от него реально можно умереть. Вот тогда начнут пробовать на прочность охрану промскладов, ибо терять, по сути, уже нечего.
Подошли к окружной дороге. Через нее — ворота гаражей. Блин, не успели или время не рассчитал, темнота уже сгустилась. Вообще-то, по-хорошему, подождать и выйти перед самым рассветом. Патрули, если и будут, уже утомятся. Да и в лес входить лучше, когда светать начнет. В темноте да с тяжеленым рюкзаком переломать ноги в буреломе — легче легкого. Ну а со сломанной ногой в лесу не до путешествий, тут бы выжить. И что тогда, возвращаться? Что-то подсказывало, что инвалиды новой власти не особенно нужны. Короче, по всему выходило, что двигать лучше под утро, но изнутри прямо жгло, внутренний голос вопил: утром будет поздно! Впрочем, соседушка, небось, успел наябедничать. Так что назад дороги нет.
Постоял вслушиваясь. Со стороны района изредка долетали крики, иногда отрывки песен: кто-то, видимо, напоследок гулял. Где-то в отдалении хлопнул выстрел. Автомат? Или охотничье? Далеко, не разобрать. А вот со стороны гаражей — тишина. Вытащил из чехла ружье, фонарик занял штатное место под стволом. Надо решаться. Перешли дорогу, ворота прикрыты, но не на замке. С взведенными нервами, стараясь не шуметь, просочился и сразу встал в нерешительности. Светка сзади, держится за его рюкзак, чтоб не потеряться.
Темно — хоть глаз выколи. Идти наощупь? Хорошего мало. Включать свет? Ох как не хочется. Неизвестно, к какому решению он рано или поздно бы пришел, но тут «дали свет» — из-за тучек наконец-то выглянула луна, да так ярко! Артём непроизвольно вздрогнул. Рядом рукой зажимала себе рот Светка. Сразу за воротами, буквально в паре метров от них, лежала куча трупов. Кто-то скажет: ну что это за куча! Так, человек пятнадцать, ну двадцать. На фильм ужасов не тянет. Да только куча эта не на картинке, не на экране. Вот она. Вернее, они — еще недавно, этим утром, живые люди. С кем-то, возможно, Артём мог видеться, даже разговаривать. И вот он здесь стоит, а они лежат. Вповалку. Их даже не удосужились подальше оттащить.
Что-то смутно знакомое царапнуло сознание, пригляделся. Да, точно, молодой чоповец, убитый утром на ступеньках «Звездного». Лежит в самом низу, по пояс высовываясь из-под какой-то тетки. Понятно, надо же было куда-то девать не переживших налет. Кого подавили в темноте, кто сорвался с лестницы. Кому-то наверняка прилетел на голову здоровенный ящик с верхней полки. Ну а кого-то убили его же земляки просто потому, что у этих, других, дома дети голодные. Скорее всего, Серегина теща где-нибудь здесь же и найдется. Впрочем, вряд ли это единственная куча.