Оторопь немного отпустила. Артём тронул жену за плечо, молча мотнул головой в глубину гаражных рядов. Света часто-часто закивала, не отрывая ладошку ото рта. Стараясь не задеть чью-нибудь руку или ногу, пошли дальше. И чуть было не наступили еще на один труп, который лежал немного в стороне. Родионыч. Вот ты где. Как же тебя угораздило, неугомонный ты наш правдоискатель? Неужели, поддавшись общему настрою, решил поживиться в темноте торгового центра? Хотя, скорее всего, не пришелся ты ко двору самоизбранному «комитету». Жалко деда. Пусть и бестолковый, с дурной инициативой, но без гнили внутри.
— Прости, Родионыч, — пересохшие губы с трудом разлепились, слов слышно не было. — Прощай.
Лес
При свете луны гаражи прошли неожиданно быстро и без дополнительных приключений. Вот и лес. Как бы ни хотелось, включил налобник на минимальное свечение.
— Очки.
— Зачем? — удивилась Света. — И так ничего не видно, а в очках так вообще хоть глаз выколи.
— Вот именно, «глаз выколи». Где они у тебя?
Светка вытащила из нагрудного кармана тактические очки.
— Надевай. Не так уж они и мешают, зато глазом на сук не наткнешься. И близко ко мне не прижимайся, иначе будешь ловить те ветки, которые я отгибаю.
Вломился. Сзади чертыхалась жена.
— Потерпи, родная, на опушках всегда так — света поступает больше и подлесок разрастается. Сейчас заглубимся, пойдет полегче.
Через полчаса остановился, расстегнул грудную стяжку рюкзака.
— Достаточно.
— А я думала, мы всю ночь идти будем.
— Ночью по лесу ходить нельзя, слишком травмоопасно. Нам просто нужно было отойти подальше. Сейчас немного поспим, как раз светать начнет. Тогда и двинем.
Три часа сна пролетели как одно мигание: веки смежились и тут же поднялись. Через ткань наспех поставленной палатки пробивался робкий свет. В ухо сопела Светка, отдавливая правое плечо. Рука, обнимавшая жену, слегка затекла. Пальцами левой пощекотал ей нос. Светка скорчила смешную мордочку.
— Любимая, просыпайся, — прошептал ей в самое ухо.
— Сейчас-сейчас, еще одну только минуточку, — забормотала, переворачиваясь на другой бок и пытаясь завернуться в Артёма, как в одеяло. — Представляешь, мне такой страшный сон приснился, будто все, к чему вы с ребятами готовитесь, сбылось. Голос затихал, она опять проваливалась в сон: — Глупость какая.
Внезапно к горлу подкатили слезы. Остро захотелось, чтобы все действительно оказалось сном. Вот сейчас Влад бесцеремонно откинет полог и проорет свое дежурное: «Рота, подъем!». И откуда-то из-за пределов микромира палатки докатится голос Веры: «Вставайте, лежебоки, или голодными на переход отправитесь». Зачухает помпа горелки, накачивая давление, а Муха затянет свое извечное, что для сурвивальщиков бензин, как, впрочем, и газ, не круто.
— Вставай малышка, нам надо идти.
Собрались быстро: Артём не стал разбивать полноценный лагерь, ограничившись кинутыми в палатку пенками.
— Замерзла? — взял ее ладошки в свои. — Извини, следующую ночь спим по-нормальному: в спальниках, надую коврики. Ну а в убежище нас ждут нормальные кровати. Мы с Владом пару спален оборудовали, как раз на две семьи. А сейчас давай отойдем от города подальше, тогда и на завтрак остановимся.
— Ты боишься тех, кто остался?
— Скорее опасаюсь. Только не спрашивай, сам не знаю чего. Просто чувствую, что с этими военными мне не по пути. Почему-то мне кажется, что просто так они бы меня не отпустили.
Все планы пошли прахом. Ехать они должны были на Владовом внедорожнике. Дизель, огромные колеса, лебедка, экранированная проводка. В общем, мечта выживальщика — машина, подготовленная преодолевать завалы, бездорожье, загазованную местность. Даже выстрел из дробовика способна выдержать. Вот только ударную волну или рухнувший сверху дом она явно не пережила. И даже если пережила — вряд ли уцелела в огненном аду, который бушевал в городе до сих пор.
— Слу-у-ушай, — супруга сменила тему, — а зачем ты на компас постоянно смотришь? Я считала, почти каждый десятый шаг.
— Правда? Уже и не замечаю, видимо, привычка, — усмехнулся, — видишь ли, человек не птица, встроенного компаса нет. И ориентиров в лесу нет. Как думаешь, быстро начнешь сбиваться с направления?
— Ну-у-у… — протянула, — не знаю. Но не каждые же десять шагов? Ты не думай, я с дедушкой все детство за грибами ходила. А он, между прочим, никогда ни с какими компасами не ходил. И навигаторов тогда не было.