— С автопарком у нас все нормально, электромагнитный импульс не достал. Просто на общем собрании решили, что пока не прояснится — бензин не жечь. Он сейчас невосполнимый ресурс.
— И как, все тут же послушались?
— Сомневаешься? Вообще-то правильно делаешь. Ну да, не все готовы отказываться от своих сиюминутных удобств ради общего дела. Ничего, — он усмехнулся, — пришлось осваивать методики убеждения. Впрочем, коллективное мнение — это сила, если уметь пользоваться. Главное — качнуть мнение большинства в правильное русло, а там активная общественность поможет с особо непонятливыми.
Артем поморщился, затем уточнил, — И прям все-все теперь, как один, как говорится, в едином порыве?
— Нет конечно! Кто-то по-прежнему думает, что самый умный: может на общих собраниях гривой кивать, а под шумок тырить то, что, по его мнению, ничье. А есть уникумы, до которых вообще, похоже, не доходит. Что поделать, дефекты воспитания! Пришлось прибегнуть к непопулярным мерам.
— Вот как?
— А как ты хотел? Думаешь, мы здесь будем смотреть, как кто-то из-за своих капризов ставит под угрозу выживание большинства? Нашлись тут шестеро из золотой молодежи на каникулах: четыре великовозрастных балбеса с двумя подружками.
— И что с ними сделали? Убили? — Светка округлила глаза.
— Да по-хорошему надо было…
— Леший, ну не начинай. Нет, зачем же. Вывели на границу городка и пинка под зад. Пусть тешат свою блажь где угодно и перед кем угодно. Если найдут таковых. А в городок им появляться заказано.
— А если наплюют на запреты? Они же, как ты говоришь, отмороженные? Что сделаешь?
— Если нам попадутся, так это им повезет. Потому как есть среди жителей и такие, которые не прочь с ними повстречаться. Вот тогда будут у ребят проблемы.
— А куда же им идти?
— Куда хотят.
— Но это же негуманно!
— Негуманно подставлять всех. Чем жизнь этих мажоров ценнее жизни матерей с детьми на руках?
Светка, видимо, хотела еще что-то возразить, но не нашлась. Дальше шли молча.
Штаб располагался в местной мэрии — здании еще советской постройки из силикатного кирпича, с высоким крыльцом, призванным изображать трибуну перед небольшой площадью. На входе — вахтер, похоже еще со времен «до». Кивнул Сталкеру и Лешему, как знакомым.
— Эти со мной. Где Равилич, не знаешь?
— В сто восемнадцатой был.
Сто восемнадцатой оказалась большая комната метров шестьдесят-семьдесят квадратных, с большим овальным столом посередине, по стенам ватманские листы, исчерченные схемами и таблицами, несколько досок для рисования маркером, большая карта города.
— Дима, твою мать, ты что, не догоняешь? У нас просто некого поставить на эту задачу!
— Блин, это, кажется, вы со своим узколобым подходом ничего не догоняете. Если сейчас мы не наладим контакт с деревенскими, завтра это может быть в десять, нет, в сто раз сложнее! А когда вы наконец-то признаете, что Ильясов был, как всегда, прав, придете ко мне каяться: «Дима, мы бараны!», момент уже будет упущен!
Рядом со столом несколько человек о чем-то спорили, надрывая голосовые связки, но появление новых лиц заставило их прерваться.
— Извините, что отвлекаю. Равилич, можно тебя?
Один из спорщиков бросил взгляд на вошедших, задержал его на Артёме, секунду-другую всматривался. И, раскинув руки и широко улыбаясь, пошел навстречу.
— Ба! Знакомые лица! Земляк, какими судьбами?
Секундное замешательство сменилось удивленным узнаванием. Ну точно! Те же очки в тонкой золотой оправе, короткая стрижка ежиком, темно-синяя рубашка, расстегнутая до середины груди. К Артёму шагал давешний пожилой крепыш, с которым он общался еще в городе. Он-то как здесь?
— Так вы знакомы?
— Формально да, — крепыш обнял Артёма. Тому показалось, что попал в тиски, давешний знакомый оказался крепким не только на вид. — Виделись и даже общались. Хотя познакомиться так и не удалось.
Он протянул руку:
— Дмитрий Равильевич, можно по имени. Сталкер со своими просто Равиличем кличут.
Артём представился.
— Так, мужики, — Дмитрий обратился к недавним собеседникам, — давайте прервемся. Иначе мы ни до чего не договоримся. Покурим, подышим, да и вообще надо бы подвигаться, а то с утра не прерывались. Лады? А я как раз с человеком пообщаюсь.
— Куришь?
Артём покачал головой. Он стоял, облокотившись спиной на парапет крыльца, сложив на груди руки и смотрел на супругу. Та находилась неподалеку. Ей, конечно, предложили присесть и кофе, но она наотрез отказалась отдаляться от мужа. В итоге сидела в уголке обширного крыльца на стульчике, которой вытащил все тот же Леший, и обнимала обеими лапками большую кружку кофе.