В проходе показались два человека в белых защитных костюмах и респираторах. Военные в черном, чьи низкие и громкие голоса гулко сливались с остальными звуками людей, пропустили их и закончили разговор, глядя на пришедших. Те обошли дальние койки, на которых была пятнадцатилетняя девочка с красными волосами, бледным, бедным и больным лицом, с яркими черными кругами под глазами, худая, тепло одетая, и какая-то сорокалетняя тощая женщина, даже не шевельнувшаяся и открывшая глаза при пришедших.
Один из пришедших, подойдя к койке с девочкой, щупал ей лоб, открывал рот, что-то там смотрел, щупал пульс, слушал дыхание, измерял давление с помощью какого-то прибора, отличного от тонометра, потом положил в ее худую и слабую руку несколько странных таблеток. Девочка приподнялась, закинула таблетки в рот и вновь легла. Человек достал шприц и ампулу, потом перелил содержимое второго в этот шприц и ввел иглу девочке в вену, от чего та дернулась и неслышно вскрикнула. Потом пришедший вынул иглу и зажал место укола ваткой, взявшейся из неоткуда, и укрыл девочку одеялом по самую шею и что-то ей сказал. Та лишь молча кивнула и прикрыла глаза.
Второй же долго щупал пульс женщине, что-то говорил первому, и в конце концов просто повернулся в сторону военных и подозвал их. Те окружили койку, взяли женщину. Один схватился за подмышки, а другой — за ноги. Удивленные взгляды пациентов обратились на выносивших мертвую женщину из коморки.
Та девочка, видя это, зарыдала на всю комнату. Больные не особо обратили внимание. Ее красивый и тонкий голос напомнил Олегу Настю. Он даже решил, что это она, но одежда, что была на этой девочке отличалась от Настиной. Куртка болотного цвета, бордовый свитер под ним и на шее шерстяной вязаный черный шарф, на который падал милый и детский подбородок. Выше были бледные, но красные и влажные губы, опустившиеся от грусти. Тонкие щеки, крупные и печальные глаза с огромными черными, полными боли, страданий и печали, у которых нет дна, зрачками.
Пришедшие врачи еще осмотрели некоторых и собирались уходить, но двое оставшихся военных остановили их и что-то им тихо проговорили. Один из врачей обернулся и подошел к Олегу.
Второй тоже незамедлительно подошел. Первый сел с краю койки, достал маленький фонарик, раскрыл и так открытый правый глаз Олегу и посветил в него. Яркий и белый свет ослепил подростка и заставил его быстро заморгать и немного подергать руками. Врач обернулся к военным и сквозь противогаз сказал им:
— Он очнулся!
Один военный что-то сказал второму, и тот удалился, а сам подошел к врачам и уставился на Олега. Это был невысокий, белоснежно бледный, но крепкий и поджарый мужик со светлой и резкой бородой, росшей из острых квадратных скул. Глаза маленькие и немного узкие, но нахмуренные брови делали их не узкими, а суровыми, с боевым взглядом. Лоб высокий, без морщин, нос ровный и крупный, губы потрескавшиеся и слегка улыбаются. На этом военном был красный берет и точно такой же костюм, как у шофера, но красные линии на руках были перечеркнуты вдоль одной багровой.
Врачи же вынимали из вены левой руки иглу от капельницы, которую Олег не заметил, измеряли давление тем же прибором и водили около тела дозиметром, который не подавал признаков радиационной опасности, а только мирно потрескивал.
— Как вы видите, наш новый препарат дает плоды. Радиация полностью вывелась из организма!.. — говорил военному первый врач.
Второй тем временем расспрашивал:
— Голова болит, кружится? Рвотные позывы есть? Конечности чувствуешь? В глазах не двоится? Хорошо меня слышишь? А говорить можешь?
На все вопросы Олег лишь мотал головой или кивал, подтверждая, что с ним все в порядке.
— Попробуй встать и пройтись маленько, не дальше той койки. — Врач указал на ближайшую койку, на которой неподвижно лежал какой-то почерневший старик.
Олег встал. Ноги уверенно держали тело и также двигались. Подросток сделал несколько шагов у своей койки и сел рядом с первым врачом.
— Жалобы какие-нибудь есть? — продолжал спрашивать второй.
— Только лицо и шею жжет, — ответил сухо Олег.
— Ну это уже у тебя от ожогов. Скоро пройдет. Через неделю снимем повязки. Ожоги у тебя тяжелые. Не трогай их. Наверное, на улице был в момент пожара?
— В лесу, — мрачно произнес подросток.
— Тем более. А что ты вообще там делал?
— С девушкой гулял.
— А с ней что случилось?
— Она сознание потеряла, и я ее оставил в небольшой постройке на окраине, у дороги, а сам пошел за помощью. Вы можете ее спасти?
Врач немного помолчал, потупив взгляд и сказал: