— Хи-хи-хи-хи! У тебя в волосах листочек! — Настя еще раз посмеялась и убрала светло-зеленый лист березы с волос Олега. Тот встал и стал оттряхивать одежду, хотя на нем ничего не было. Настя еще раз посветила фонариком: сначала на Олега, а потом вокруг. Подростки находились на лужайке не только с невысокими темно-зелеными кустами с красными ягодами, спеющей зеленой травой, но с грудами брошенных пакетов, мусора, углями, принадлежавшими кострам.
— Чего ты встал? — спросила Настя, сидя на своих коленях, почти лежа на них.
— Мы ж домой вроде бы шли.
— Ах да!.. Точно!.. — Настя сделала вид, что что-то вспомнила и продолжила: — Если найдешь себе другую, то я и тебе, и ей голову откручу, понял?
Настя встала.
Олег засмеялся, пытаясь вызвать сомнения в гениальности и жесткости фразы Насти, что ему частично удалось. Подросток сказал:
— Ты все же меня ревнуешь.
— Ревную! И что?! — закричала Настя.
Олег обнял ее за талию и поцеловал. Он ощущал на своих губах горячее дыхание девушки и теплоту тех самых нежных губ. Она же утихла, и утихла настолько, что даже не сопротивлялась при поцелуе и старалась делать вид, что падает, чтобы Олег ее придерживал. Пацан же сам не чувствовал тела, оно замерло и отдалось полностью поцелую. Реальность казалась очень далекой.
У обоих нарастал внутренний жар, нечто вроде стыда. От нехватки воздуха они оторвались и отдышались, после чего пошли дальше домой.
Они молчали, обдумывая поцелуй. Никто не решался говорить. Но Настя вдруг проговорила с паузами, в которых набирала воздух. Видимо, она еще не отдышалась.
— Думаю, после такого…ты не будешь искать себе…другую.
— Ты права, у меня смелости не хватит тебе изменить. В таком случае, я буду тебя ждать.
— А если бы этого поцелуя не было… Ты бы не стал меня ждать? — вопрос звучал, как утверждение.
— Стал бы, просто тяжелее было бы. За две недели ты можешь охладеть ко мне.
— Я твою фотку возьму с собой на отдых. Не охладею. Буду тебя постоянно вспоминать. Устанешь икать!
— Какую фотку? Я тебе не давал своих фоток. Да и нет их у меня… — с удивлением спросил Олег, посмотрел на Настю и приостановился.
— А вот… — улыбнулась Настя…
1
Ребята продолжали идти, рассказывая смешные истории про свой класс. Они не спешили домой, оба хотели провести как можно больше времени друг с другом. Мысль о временном расставании тревожила обоих и порождала внутреннюю тоску, которую каждый из ребят хотел высказать, чтобы стало легче, но молчал. Грусть разгоняли шутки, забавные истории и смех Насти, который порой раздавался звонким эхом на весь лес. Олег старался успокоить девушку, но она только и говорила, что они одни в этом лесу, и их никто не услышит.
С каждой минутой становилось все холоднее. Темно-синий небосвод стал ярко-черным, с бело-желтыми разводами. Охладело дуновенье ветра, усилившись. Оно пыталось повались стойкие и сопротивляющиеся деревья, их листву. Порывистый вой безжалостно дул ледяным воздухом, пронизывая подростков до кожи. Стало совсем темно, только деревья еще как-то различались во мраке. До тропинки, по подсчетам Олега, оставалось немного. Он очень хотел выйти на дорогу и оглядеть пролегавшую вокруг нее степь и стоящий напротив спящий город.
У Насти вновь зазвонил телефон. Она ответила:
— Да, мама?.. Мы идем уже, почти вышли из леса… Все, пока. — В каждой фразе Насти слышалась тихая грубость и дрожь от холода.
— Мне холодно, — проскулила Настя жалобным голосом после того, как рассказала про случай, когда она вместе с подругой нечаянно зашла в чужой кабинет на перемене, вместо своего.
Олег дал бы ей свою куртку, если бы он ее взял с собой. Ему самому вдруг стало холодно, хотя на улице было еще тепло, и ветер не дул. Подросток обнял Настю и плотно прижал к себе. Таким образом он пытался немного согреть девушку. Возникало нехорошее чувство, что будет только хуже. Олег стал думать более пессимистичнее, для него две недели теперь стали вечностью. Но несмотря на это, он тоже решил рассказать одну свою историю.
— Недавно случай один был. Вечер. Я и еще трое дежурили по классу после семи долгих уроков. Очень устали и хотели как можно скорее пойти домой. Из последних сил мы вытерли доску, поменяли воду для мытья полов, тряпок для доски и начали мыть пол. У меня тогда заболела голова, и я особенно хотел пойти домой. Да и остальные не медлили. В общем, когда мы помыли пол, — дальше Олег стал говорить небольшими паузами между частями предложения, — решили не выносить ведро, вместо этого один из нас вылил эту воду в окно с третьего этажа. — Настя удивленно засмеялась. — И этот одноклассник убежал наливать новую воду, вдруг пришел директор с учителем… Ты не представляешь, как они на нас орали, угрожали, поставили нас месяц дежурить по классу, а заодно заставили мыть пол и в школе. Меня спрашивают, как главного в группе дежурных: кто это сделал, а я молчу и не хочу сдавать друга. Нечестно это просто: сдавать одноклассника… И тут приходит тот самый, с полным ведром воды. Ему сказали прийти с родителями. Сдал его другой одноклассник, у которого прозвище было Дятел… На следующий день он пришел с ними, целых два урока они просидели в кабинете у директора, выходят, а он ревет, мать его орет на него. До нас дошло, что теперь он на учете.