Тем временем на территории «Гостиного Двора» вовсю шло сражение. Истратив все боеприпасы, которые у них были, Иван, Матэо, Жак, Кристоф, Руслан, а так же еще несколько солдат со Спасской были вынуждены скрываться под телекинетическим барьером. Жак прекратил уничтожать роботов лишь в тот момент, когда почувствовал, как у него носом пошла кровь. Так было всегда, когда он использовал свои способности слишком долго. В свою очередь Кристоф все еще держал невидимый купол, который под градом выстрелов и взрывных волн начал
предательски подрагивать. Сумки с лекарствами, которые мужчины сумели собрать, теперь небрежно валялись на земле.
— Жак, помоги мне! — в отчаянии воскликнул Шульц, чувствуя, что защитный барьер начинает слабеть. Голова нещадно болела, словно в нее вонзали раскаленные спицы, но мужчина еще пытался сдержать атаку врага. Он вытянул руки вперед, будто желая укрепить невидимую стену, но на самом деле эта была лишь жалкая попытка удержать концентрацию.
«Как дирижеры», — шутил Вайнштейн на тему подобного размахивания руками. Но сейчас Кристоф был рад, что вспомнил об этой неуместной шутке: барьер немного стабилизировался. В свою очередь Жак, стерев с лица кровь, поспешил укрепить его.
— Это бесполезно, — еле слышно произнес Матэо, с ненавистью оглядывая окруживших их роботов. — Они не уйдут до тех пор, пока нас не уничтожат.
— Что, предлагаешь выйти им на встречу? — вырвалось у Руслана. — Надо найти способ, чтобы как—то отвлечь их, как—то обмануть. Да, Иван? Надо что—то предпринять!
Бехтерев не ответил. Он судорожно стискивал в руках автомат с пустым магазином, прекрасно понимая, что испанец прав. Это было откровенным безумием — пойти за лекарствами, в то время как на поверхности рыщет столько «ликвидаторов». «Процветающие» словно сгоняли их с соседних территорий, желая нанести финальный удар по Петербургу.
В тот же миг Иван подумал о дочери. Она не хотела отпускать его, даже несмотря на то, что Адэн, Ромка и отец Макса Лосенко нуждались в лекарствах. Тогда, видя, что ее слезы не приносят результата, Вика попросилась пойти вместе с ним. И, наверное, впервые с того дня, как Иван забрал девочку из квартиры Алины, она была настолько напугана. Вика наконец увидела истинное лицо войны, ее голодные жадные до крови глаза, и ужаснулась. Это существо, этот зверь, взращенный несколькими богатыми людьми, вырвался на свободу и теперь уничтожал всё на своем пути. И даже она, полукровка, которая умела разделять воду на капли, оказалась бессильна.
Но эти мысли немедленно испарились, когда темноту внезапно разорвала огненная вспышка. Столп пламени обрушился на роботов, и Иван буквально кожей ощутил его тепло. В одно мгновение механические солдаты превратились в оплавившиеся груды металла, а снег вокруг них — в пар. Из—за него толком ничего не удавалось разглядеть, но шквал выстрелов, направленный на телекинетический купол, разом прекратился. «Ликвидаторы» распознали более опасного врага и сконцентрировали внимание на нем.
— Что происходит? — в ужасе вскричал один из солдат Спасской, обратившись к Хансу. В темноте он наконец различил силуэт, промелькнувший прямо у них над головами. — Кто здесь, Ханс?
Но «энергетик» молчал. Он был настолько потрясен охватившими его эмоциями, что не знал, как реагировать на происходящее. Ханс чувствовал, что вот—вот рассмеется. Или заплачет? Наверное, впервые с момента отправления воды он посмел поверить, что у них еще есть шанс спастись. Кайрамы все же вступили в войну.
Энергетика спутников обрушилась на парня, эхом повторяя его удивление, непонимание и, главное, надежду. И Ханс не мог больше противиться своим ощущениям. Роботы уходили, ведомые своей новой целью, и тут же сгорали.
— Кайрам! Вон он, промелькнул! Видели? — воскликнул Матэо и весело расхохотался. — Черт подери, стоило выбраться из норы, чтобы увидеть такое! Смотрите, как он их! Да, амиго, давай, сожги этих ублюдков!
— Кайрам? — недоверчиво переспросил Иван, жадно вглядываясь в небо. Господи, он столько раз слышал об этих существах, но до сих пор не мог по—настоящему поверить в их реальность. Это ведь персонажи детских сказок, которые так любила перечитывать его дочь. Разве такое могло существовать на самом деле?
— Он самый! Чистокровный! — отозвался испанец. — Я же говорил, что однажды они придут на помощь.
— Да, но почему только один? Или их тут несколько? — усомнился Жак. — Я насчитал всего одного.
— Тут и одного хватит. Можем возвращаться на базу.