Их разговор был прерван появлением в жилом секторе солдат. Разумеется, подобный шум не мог не быть услышан, а происходящее — не зафиксировано на камеры. Дима настороженно замер, заметив, как перепуганные люди направляют на дракона оружие, после чего бросился к ним, желая всё объяснить.
А еще спустя десять минут вся жилая зона наполнилась людьми. Мертвый городок наполнился голосами мужчин, женщин, стариков и детей. Казалось, вся Спасская пришла посмотреть на чистокровного, и их реакция не могла не поразить Дмитрия. Кто—то осторожно протягивал к дракону руки, желая коснуться его чешуи, кто—то безмолвно плакал от восхищения, кто—то благодарил Бога за такого союзника.
То и дело раздавались крики детей:
— Мама, он настоящий? Можно его потрогать? А летать он умеет?
Затем эти голоса сменялись бурными обсуждениями мужчин, сумеет ли такой зверь уничтожить беспилотник, насколько он быстрый, и насколько мощный создает огонь. А затем Дмитрий услышал рядом с собой знакомый укоризненный голос:
— Если меня не слушается даже друг, чего мне ждать от остальных.
Это был Альберт. Он пришел в жилой сектор последним. Опираясь на самодельную трость и болезненно морщась, он прижался спиной к стене здания и с тенью улыбки на губах посмотрел на Дмитрия.
— Получается, у нас теперь двое кайрамов? — мягко спросил он.
— Почему это двое? — Лесков тепло улыбнулся в ответ. — Ты что ли решил отлынивать?
— Я не понимаю, почему сыворотка оказала такое странное влияние на меня? Быть может, потому, что я превысил дозу…
— Ты колол две, а я — четыре ампулы. Давай я помогу тебе сесть. Не стоило сюда приходить. Ты еще не оправился.
— Регенерация делает свое дело. Через полторы недели я буду в полном порядке. Черт возьми, это самое потрясающее создание из всех, что я когда—либо видел!
С этими словами Альберт с восхищением посмотрел на Матэо. Бедняга превратился в каменное изваяние, боясь случайно задеть кого—либо из людей, и Дмитрий с иронией пояснил это Вайнштейну.
— Интересно, что влияет на вашу неуклюжесть? — на лице ученого промелькнула знакомая сосредоточенность. — Возможно, прошло слишком мало времени, чтобы привыкнуть. Дети ведь тоже начинают ходить не сразу. Зато умение летать у вас в крови.
Чуть улыбнувшись, Альберт добавил:
— Как хорошо, что ты сказал. Если я когда—либо приму свою истинную форму, то мне бы не хотелось позориться на глазах у всех. Я бы практиковался в одиночестве.
— С чего это?
— С того, Дима, что я — известный уважаемый врач. Люди равняются на меня, и я не готов портить свою репутацию. Мне было бы неприятно, если бы обо мне говорили: «А! Это тот врач, который создал противоядие и разнес хвостом правительственное здание?» Второе уточнение я бы предпочел избежать.
— Вот вы где! — появление Ивана заставило их прерваться. Тяжело дыша, мужчина тоже прислонился к стене, после чего сердито произнес. — Вика ни черта не слушается! Вот зачем ей лезть к дракону? В самый первый ряд ломанулась.
— А сейчас она где? — Дмитрий скользнул взглядом по толпе.
— С Кристофом и сыном Лосенко. Крис ее хоть удержать способен… Эрика не видели?
— Дурацкий вопрос, — с улыбкой отозвался Лесков.
— А, ну да. Вечно забываю, что он «невидимка».
— Судя по энергетике, он где—то здесь, — заметил Вайнштейн. Стоять ему становилось все тяжелее, поэтому Дмитрий и Иван поспешили усадить его на фрагмент рухнувшей стены.
— Кстати, с каких это пор ты стал называть его Эриком? — удивился Лесков.
Иван пожал плечами:
— С тех самых, как понял, что он — не такой мудак, каким хочет казаться. Во время зачистки он спас мою дочь, потом вынес Адэна из рушащегося госпиталя, а затем и вовсе ломанулся синхронизировать «арки». Да и сегодня он все—таки пошел за нами вместе с тобой, хотя сначала не хотел.
— Умно, — теперь голос Дмитрия прозвучал немного прохладнее.
— Что? — не понял Иван.
— Да так.
— Нет, раз сказал «а», говори «б».
Чуть поколебавшись, Лесков все же ответил:
— Фостер пошел за твоей дочерью, потому что она была единственным телекинетиком на станции. Адэна он вытащил потому, что он — наш единственный козырь в войне. А «арки» он синхронизировал, чтобы вернуть на базу еще двоих телекинетиков. Всё просто.
— Постой, хочешь сказать, что этот мудак прикрывался моей дочерью? — в голосе Ивана послышалась плохо скрываемая ярость, и он снова скользнул взглядом по толпе, выискивая Фостера. — Но. Но с тобой—то он за нами пошел. Он же подставлялся.
— Да, — Лесков кивнул. — Потому что без вас станция снова оказалась без защиты. Скажу даже больше: я считаю, что он умышленно рассказал вам, что я и есть кайрам. Чтобы вы захотели меня дождаться. Когда поблизости кайрам и двое телекинетиков, он чувствует себя спокойнее, чем на полуразрушенной базе с измученным Лунатиком и запуганной девочкой. Впрочем, это лишь мое предположение.