— Я убью его, — выдохнул Иван.
— Да перестань, — губы Димы тронула ироничная улыбка. — Чем бы ни был подкреплен его поступок, он помог твоей дочери, спас Адена.
— И бросил меня раненого умирать, — с насмешкой договорил Вайнштейн. — Поразительный ублюдок. Это квинтэссенция какого—то ненормального «добра» со злым умыслом.
Услышав эти слова, Дима и Иван озадаченно переглянулись.
Глава V
Для Ванессы Джонс этот день был особенным. Во всяком случае она надеялась, что он станет для нее таковым. Ее отношения с Бранном уже давно выходили за рамки дружеских, однако Киву отдалялся от нее каждый раз, когда девушка начинала верить в их пару. Между ними всегда существовала какая—то невидимая преграда: в прошлом виной тому были его постоянные недомолвки, теперь же — принадлежность к Совету Тринадцати. Эта должность словно сжирала его изнутри. Если прежде Бранн выгодно отличался от остальных мужчин своей выдержкой, то сейчас он все больше походил на второстепенных персонажей боевиков: нервный, озлобленный, а, быть может, и вовсе — затравленный.
В свои проблемы он ее не посвящал, однако Ванесса не на шутку встревожилась, когда стала замечать, что Киву все больше замыкается в себе. Он перестал посещать светские мероприятия, и его жизнь внезапно ограничилась стенами его роскошного особняка. Для девушки подобное поведение стало своего рода дежа вю: точно так же Бранн вел себя и в Москве, перед тем как проект «Процветание» показал себя с другой стороны. То, что он знал о предстоящем отравлении воды, она не сомневалась. Но почему—то в глубине души девушке хотелось верить, что ее мужчина не причастен к случившемуся.
Конечно, здесь, на континенте, подобный проект называли красивым словом «очищение планеты», и высказываться о его последствиях в негативном ключе считалось дурным тоном. Золотой Континент стал тем самым раем на земле, к которому стремилось любое цивилизованное общество. Здесь царили достаток, равенство и взаимоуважение. Такие проблемы, как голод, преступность и безработица попросту утратили свои значения, оставшись уродливыми существительными из словаря прошлого. Это был новый мир — безупречный, прекрасный и, главное, одинаковый для всех.
Что касалось остальных частей суши, то «очищение» было попросту неизбежно. Планета больше не могла прокормить такое количество ртов. Она стремительно увядала, отравленная, больная и замусоренная, а общество, которое здесь называли «неэффективным», по—прежнему продолжало плодиться и уничтожать ее.
Что могли эти «недолюди» дать своему дому? Своим детям? У них не было средств на то, чтобы купить еду, не говоря уже о том, чтобы оплатить ребенку колледж или обеспечить достойную старость родителям. Они работали на корпорации и при этом ненавидели их учредителей. Им давали заработок, а они ошибались, ленились, болели, уходили в декрет, прогуливали и, главное, были вечно недовольны получаемой зарплатой. Так что же они удивились, когда на их места стали покупать неприхотливых и исполнительных роботов?
При этой мысли Ванесса невольно усмехнулась. Сидя напротив старинного трюмо, она в очередной раз скользнула взглядом по своему отражению и подумала, как же это хорошо — надеть бриллиантовые серьги стоимостью в целое состояние и не бояться выйти на улицу без охраны. Нищие озлобленные люди, что заполняли города своей вонючей завистью, канули в лету, и впервые за свою жизнь Ванесса могла отпраздновать свой день рождения без вооруженных до зубов телохранителей.
Нет, как и любой благовоспитанной леди, ей было немного жаль людей низшего сорта. За каким—нибудь обедом или встречей в книжном клубе она и ее подруги иногда вспоминали о тех, кого Совет Тринадцати обрек на смерть. Но все понимали необходимость подобного решения, да и быструю смерть от яда находили гуманной. Теперь оставалось дождаться, когда роботы очистят планету от трупов, мусора и остальных «отходов» жизнедеятельности, и можно будет планировать путешествия. Возможно, даже свадебные.
Мысль о свадьбе с Бранном показалась девушке столь сладкой, что теперь она счастливо улыбнулась своему отражению. Ей было всего двадцать семь, у нее была потрясающая фигура и такая же потрясающая жизнь. Оставалось только привыкнуть к своим темным волосам: Киву предпочитал брюнеток, поэтому Ванесса все же решилась на столь отчаянный шаг, как покраска. Сегодня Бранн впервые увидит ее в новом облике.