— Вы в своем уме? — Уилсон даже несколько опешил. — Это может занять недели!
— Или они перебьют наши войска мелкими группками… Решайте, что для вас важнее — скорость или результат? Однако, прежде чем вы примете окончательное решение, позвольте вам напомнить, что вы уже один раз поспешили, не проверив досконально Вашингтонскую лабораторию… И теперь мы можем дорого поплатиться за эту самую спешку.
— Во всем виноват этот чертов Призрак! — процедил сквозь зубы американец. — Если бы он не передал информацию о «блуждающем» Лескоу, ничего бы не произошло. Кто же мог знать, что этот продажный ублюдок вспомнит о нем!
В ответ Бранн тихо усмехнулся, после чего задумчиво произнес:
— Что—что, а память у Призрака на зависть…
Затем Киву снова посмотрел на маленькую девочку, сидевшую на песке у их ног. Его взгляд был долгим и тяжелым, но беспечный ребенок уже потерял нить их разговора. Она вовсю достраивала вторую башню, даже не подозревая, что некий Призрак без колебаний убьет ее, лишь бы поквитаться с ее отцом.
Глава II
После отпевания погибших Лесков снова закрылся в своем кабинете. Всё, что прежде казалось ему важным, в одно мгновение утратило свои очертания, превратившись в разруху и смерть. Мир сузился до четырех стен, этакой колыбели равнодушного отчаяния, на дне которой Дмитрий пытался забыться.
Война была проиграна. Не осталось ни медикаментов, ни провизии, ни боеприпасов — только раненые, которые устилали собой полы кабинетов правительственного здания. У Спасской даже не было возможности обратиться за помощью к другим станциям, так как все основные представляли собой идентичное зрелище. Кое—как была прибрана лишь Адмиралтейская, куда заселили выживших берлинцев. Однако после избавления этой станции от «костяных», все запасы, в том числе и медикаменты, были перевезены на Спасскую. На Адмиралтейской остался лишь минимум, выделенный Петербургом для своих немецких союзников.
Город больше не мог сопротивляться нашествию механических солдат. Таким же образом пали Берлин, Мадрид, Париж, Сеул, Токио и многие другие крупные города, которые пытались держать оборону. «Ликвидаторы», подобно смертельному вирусу, заполняли захваченные территории, уничтожая все живое на своем пути. И несколько жалких полукровок ни коим образом не могли противостоять этой «эпидемии».
Только сейчас Лесков отчетливо осознал, насколько наивными были его попытки собрать на Спасской свою армию «иных». На тот момент он еще верил, что успеет добраться до оставшихся в живых полукровок и уговорить их сражаться вместе. Но уже вылазка на Калифорнийский полуостров доказала обратное: заполучив Матэо и Веронику, они тем не менее потеряли своего полукровку. Что касается французского телекинетика, то за его жизнь Дмитрий заплатил гибелью целой станции.
Больше ему нечего было предложить людям, которые потеряли своих близких и теперь приходили к его двери, моля о помощи. Кто—то из них плакал, прося защиты, кто—то ругал Дмитрия за его безразличие, а кто—то и вовсе винил его в падении Петербурга. «Рухнувшая» мечта Лескова погребла под собой тысячи жизней, и упреки в адрес Черного Барона звучали всё чаще. Охваченные страхом люди отчаянно искали виноватого. И, конечно же, нашли его.
Возможно, выйди Лесков из своего кабинета и предложи хоть что—нибудь для защиты выживших, к нему отнеслись бы мягче. В конце концов он тоже потерял своих близких. Однако его молчание всё больше провоцировало людей на эмоции. С минуту на минуту нападение «ликвидаторов» могло повториться, а Барон, на которого возлагали надежды, до сих пор ничего не предпринял…
То и дело к нему стучались друзья. Как и остальные выжившие, они пытались вырвать Дмитрия из его мрачной апатии, но ответом им служила такая же равнодушная тишина. Стоя под дверью, они как будто разговаривали с пустотой. Лесков отказывался и от еды. Тот поднос, что приносил ему Иван, спустя пару часов нетронутым уносила Оксана.
— Я всё понимаю, но не может же Барон сидеть там до скончания века! — зло произнес Фостер, шагая следом за Бехтеревым и Одноглазым в правительственное здание. За эти несколько дней Эрик, Иван и Руслан стали практически неразлучны. Последние двое наконец разглядели в наемнике что—то человеческое и перестали гнать его от себя.
Для Ивана стало потрясением, когда дочь рассказала ему, что именно Фостер помогал ей во время сражения с «ликвидаторами». Вика не приукрашивала, но в ее словах звучала столь сильная благодарность, что Бехтерев не мог усомниться в правдивости услышанного. Нельзя было проигнорировать и его отчаянную попытку спасти Адэна: именно Эрик вынес мальчика из здания госпиталя. И, конечно же, именно он синхронизировал телепортационные» арки», чтобы группа Лескова смогла вернуться на базу.