— Я решила, что мы давно не проводили время вместе. Как я тебе? — В продолжение своего вопроса я покрутилась перед ним.
— Если честно, я и забыл, что ты можешь быть такой…
— Какой? — Я игриво улыбнулась. Рон шумно сглотнул.
— Чувственной. Сексуальной. Счастливой.
От последнего слова у меня свело желудок, и участилось сердцебиение, но виду я не подала.
— Может отужинаем чуть позже? — прошептала я, прижимаясь к мужу вплотную.
— Знаешь, я так устал… — промямлил тот, но я толкнула его на диван и села сверху, задрав платье чуть выше.
— Рональд Уизли, ты устал настолько, что готов отказаться от этого?
В этот момент я расстегнула ремень на брюках и запустила руку внутрь. Рон шумно выпустил воздух, с его губ срывались тихие стоны, пока я ласкала его член рукой и пылко целовала шею. Когда его глаза затуманились от возбуждения, я сдвинула белье в сторону и села на него сверху. Настойчиво. Жадно. Глубоко. Я двигалась медленно, позволяя нам ощутить друг друга, но вскоре стала ускорять темп. Между ног все горело, Рон хрипло стонал мне на ухо, а я все двигалась, сжимала пальцами его отросшие волосы и почти не дышала от наслаждения. Когда с моих губ сорвался громкий, протяжный и сладкий стон, наполненный блаженством, я изо всех сил вцепилась в спинку дивана, и у меня даже потемнело в глазах, а оргазм все не прекращался: шёл на спад, но я не останавливалась, и новые волны наслаждения накрывали меня. Я стонала так громко, как никогда прежде. Возможно, вино во мне взяло верх, а, может, наружу вырвалось то, что когда-то уже демонстрировало себя, но с другим мужчиной.
— Я даже не знаю, что сказать. — Рон тихо засмеялся, застегивая ремень на брюках. Я смущённо улыбнулась.
— Вино?
Рон кивнул и с благодарностью принял из моих рук бокал. Мы принялись за ужин. Он постоянно хвалил меня, с удовольствием поддерживал беседу, а я счастливо улыбалась, ведь у меня все получилось.
— Гермиона, в самом деле, ты сегодня потрясающая. Я уже вспомнить не могу тебя такой. Такое чувство, что у меня две жены. — Рон засмеялся.
— Прости меня, Рон, — внезапно серьёзно сказала я. Мужчина склонил голову набок.
— За что?
— За мой холод. Сначала я зациклилась на детях, потом на работе… Это неправильно.
— Ну, мне кажется, сегодня ты очень громко извинилась. Может, ещё парочка таких же извинений, и ты прощена. Хотя, — он положил руку на мое бедро, — я бы не отказался от таких извинений до конца жизни.
Я пылко поцеловала его, чувствуя, что мне нравится быть такой: дерзкой, чувственной, сексуальной. Неужели мне потребовалось столько лет, чтобы понять это?
После этого вечера я старалась не терять пыл. Старалась чаще готовить и чаще заниматься любовью с Роном. Я надеялась, что это заставит его перестать пропадать в аврорате по выходным, но этого не случилось. Раньше я думала, что дело в моей отстранённости, ведь в последний год он постоянно вновь исчезает на работе, но, видимо, работы действительно много, раз дома его не удерживает даже вкусный ужин и секс со мной. Однако в рождественские каникулы он практически всегда был дома, я помирилась с Розой, и впервые за долгое время мы были любящей счастливой семьёй. Но, как только начались рабочие будни, все вернулось на свои места. Рон жаловался на усталость, но был благодарен за мою заботу и ласку, а я просто старалась стать идеальной женой, и так прониклась сочувствием к супругу, что в очередное воскресенье приготовила ланч и отправилась в аврорат — сделать Рону сюрприз. На этаже было пустынно, стук моих каблуков эхом отлетал от стен. Я нашла лишь дежурного сотрудника, совсем молодой юноша поднял на меня сонный взгляд и нахмурил густые тёмные брови.
— Простите, я ищу Рональда Уизли… Он, видимо, работает вне аврората?
Парень нахмурился ещё сильнее, и его брови почти соединились в одну линию.
— А по какому вы вопросу, леди?
— Я его жена, меня зовут Гермиона Грейнджер-Уизли. Хотела принести ему обед. — Я с улыбкой потрясла контейнером с едой.
— Если вы его жена, то должны знать, что уже много лет нет надобности выходить на работу в уикенд, лишь за редким исключением.
Я растерянно заморгала, даже не зная, что сказать. Вместо ответа я положила контейнер на стол юноши и слабо улыбнулась.
— Тогда перекусите хоть вы, дежурство в уикенд — не самое приятное и лёгкое дело.
На ватных ногах я покинула здание, а в голове был лишь один вопрос: куда мой муж ходит больше года в выходные и зачем ему лгать? На него ответить мне мог только один человек, не считая самого Рона, и я аппарировала на площадь Гриммо.
Джинни встретила меня радостной улыбкой; мы слишком давно не виделись и не болтали, как подобает подругам.
— Неужели сама Гермиона Грейнджер-Уизли пожаловала в мой дом! — саркастично произнесла хозяйка и обняла меня. Я виновато улыбнулась.
— Джинни, не хочу показаться бестактной, но я пришла поговорить с Гарри, он дома?
— А где же ещё ему быть!
Действительно, подумала я, нормальный муж проводит время с женой и не врет ей столько времени о внеплановой работе.
— Но давай все же в ближайшее время встретимся с тобой? Мне не хватает нашей дружбы, — грустно сказала Джинни. Я ощутила укол совести.
— Обязательно, я обещаю, — заверила я и сжала руку подруги.
Гарри сидел в своём кабинете и занимался какими-то бытовыми проблемами, когда я постучала. Он удивился, увидев меня одну, но дружелюбно улыбнулся.
— Вот так неожиданность! Присаживайся. Хочешь чего-нибудь?
— Нет, спасибо. — Я улыбнулась и села на мягкий кожаный диван, облокотившись на подушки.
— Как твои дела? Давненько мы не собирались все вместе, как в старые добрые времена.
— Ты прав, но Рон ведь так много работает, — убедительно сказала я. — Весь последний год его в выходные дома трудно застать.
Гарри отвёл взгляд и на мгновение замолчал. Я сверлила его внимательным взглядом — изучала реакцию, и интуиция меня не подвела: Гарри явно что-то знает.
— Так как дела? Ты не ответила.
Он больше не поднимал на меня взгляд, перекладывая бумаги с одного места на другое.
— Гарри, где Рон?
— О чем ты?
— Посмотри на меня! — Гарри поднял удивлённый взгляд, услышав ноты стали в моем голосе. — Отлично. А теперь я повторю вопрос: где, черт подери, Рон вот уже больше года проводит свои выходные? Потому что я сегодня пришла в аврорат с ланчем и, как идиотка, объясняла дежурному, что пришла к своему мужу. Знаешь что он мне ответил? — Я подалась вперёд и выдержала паузу, наблюдая за растерянным другом. — Он сказал, что уже много лет нет надобности постоянно выходить на работу в выходные.
Гарри откинулся в кресле и растер руками глаза. Он молчал, явно не зная, как мне подать правду, или какую ложь предоставить, чтобы выгородить Рона.
— Гермиона, послушай… Это ваше с Роном дело, я не должен и не хочу в это встревать.
— Он тебе больше друг, чем я?
— Гермиона! — простонал мужчина и снял очки. — Не ставь меня перед выбором, это бесчестно.
— Бесчестно то, что ты столько времени поощряешь ложь Рона и даже сейчас не хочешь его предавать. Ты готов растоптать меня, но спасти его шкуру?
Не знаю, что такого Гарри увидел в моем взгляде, но вид у него был подавленный. Я знала, что давлю на его слабое место, но в данном случае считала себя правой. Он взял небольшой клочок пергамента и что-то нацарапал на нем, а затем молча протянул мне.
— Что это? — спросила я, принимая эту подсказку.
— Ты должна сама все увидеть, я не имею права рассказывать.
Я взглянула на записку. На ней кривоватым размашистым почерком был записан чей-то адрес. Я не хотела благодарить Гарри за это, поэтому просто кивнула и молча направилась к двери.