в Рим, там только я и Марцио. - Марцио? - Кот. Я подобрал его на улице. Он почему-то не заразился. Все не так скучно. Я скормил ему все рыбные консервы, что прятал у себя в покоях настоятель. Видишь, как оно. У вас начальница хранила в кабинете эту ересь, - он кивнул на Сансино чтиво, - и по ночам, видимо, читала это, намолившись и скинув плат, а мой покровитель во время поста жрал сардины. Тошно. Сандор сплюнул еще раз и на шаг отошел от ограды. - Пока. Через три дня? - Да. Что у нас сегодня? - Санса уже сбилась в подсчете дней и отмеряла реальность только по пятницам, когда они постились. - Четверг. - Значит, придешь в понедельник? - Ага. Если доживу. В темноте было видно, как он тряхнул головой, словно отгоняя какие-то не очень приятные мысли. Санса улыбнулась, отметив про себя, что она тоже так делает. - Промой губу. Только не из канала, прошу тебя. - Хорошо, специально для тебя умоюсь в лагуне. - Осел! Не смешно. - И вправду. В лагуне плавают трупы. - Сандор! - Шучу. Не знаю, впрочем, я там давно не был. Завтра схожу и посмотрю. Прогуляюсь по мосту Свободы. Гляну, насколько эту самую свободу нам перекрыли. - Будь там осторожнее. - А что мне сделается? Я же не барышня в белом платье. Разве что чайки поклюют. Возьму с собой какую-нибудь стрелялку. Есть пара мест, где можно найти подходящие штучки. - Ты мародерствуешь, что ли? - Нет. Просто беру взаймы. Только то, что нужно. - Это нехорошо. Сандор взглянул на нее, издевательски подняв неповреждённую бровь. - Ага, нехорошо. А то, что происходит в этом кретинском мире, хорошо, да? Какое кому дело? - Ну, мне, например. - Если ты хочешь выжить - тебе придется поменять свою точку зрения. - Едва ли я смогу это сделать! - зло бросила Санса и повернулась, чтобы уйти. Она уже вытащила свой импровизированный дверной стоппер, когда Сандор окликнул ее из темноты. - Прости, что опять допек тебя. Может, все же не стоит нам видеться? - Твое дело. - Если мое, то до понедельника! Береги себя, все же. И спи хотя бы иногда. А то опять зароешься в свою средневековую чепуху. Это не метод. - Что не метод? - В книги от реальности не спрячешься. Придется все же смотреть вокруг. - Если ты приходишь сюда читать мне лекции, то прибереги пыл - у меня уже есть моралист. Пока! Она зашла в дом и легонько придержала дверь, пока та тихо не защёлкнулась. Но носочках поднялась по скользкой лестнице. Забрала с верхней ступени свою свечу и туфли и, боязливо заглянув в коридор, ведущий к часовне, развернулась и пошла направо, к своей спальне. Сансу душил ворох окончательно запутавшихся ощущений, эмоций, среди которых были и негодование, и злость на Сандора, досада на себя, из-за того, что она опять вступила в праздные споры, и даже грусть о том, что им никогда не удается спокойно поговорить, что они слишком разные, чтобы до конца друг друга понять. Она дошла до своей комнаты - определять свою дверь Санса уже давно научилась впотьмах, почти не глядя - отворила ее и незаметно скользнула внутрь, беззвучно отрезая спальню от густой тьмы коридора. В комнате было открыто окно, и там было как-то чуть светлее. Санса поставила мертвую свечу на стол и нащупала на полке коробок со спичками. С четвертого раза ей удалось поджечь серную головку хрупкой палочки - остальные лишь дымились и ломались (сюда бы Сандорову зажигалку) - одарить ее ненадежный вечерний источник света пляшущим язычком пламени и придать комнате вид человеческого жилья. До этого Сансе казалось, что она бродит внутри какого-то чудовищного окаменевшего кита, в пасть которого никогда не попадал даже неверный луч луны или мертвенный отблеск карманного фонаря. Почему-то ей опять вспомнился последний их диалог с Сандором - видимо, в связи с безнадежностью ощущения, которое у нее осталось - горьким привкусом во рту, который даже не смогли перебить фиалковые пастилки. Она вспомнила свою мантру и тихо вздохнула. Так и есть. Не дружба, а просто стечение обстоятельств. Он ее не выносит и считает ограниченной пустышкой. А ей он порой кажется обиженным на весь свет, озлобившимся калекой. Какая уж тут влюбленность. Санса вытерла вспотевшие руки о мятый край платья и, неожиданно нащупав в кармане дареную бонбоньерку, невольно улыбнулась. Но хорошо, что он все же у нее есть. Ну, или просто есть. Не у нее - а сам по себе. Со своим котом, любителем монастырских сардин. Санса выложила на тумбочку его презент и, расстёгивая на ходу платье, взяла свечу и пошла в душ. Потом, спохватившись, бросилась к окну и спешно закрыла деревянные ставни, прищемив себе безымянный палец. Морщась от боли, прикусила пульсирующий ноготь - все равно завтра посинеет, и еще неизвестно, что будет. Она вспомнила, как вытирала Сандору кровь с губы, и ей вдруг стало неловко и приятно, до мурашек. И все же он не на мосту упал - а зачем соврал ей, непонятно и как-то тревожно. Санса озабоченно глянула в узкую щелочку между ставнями. На улице было черно, как в чулане: ни фонаря, ни одного освещенного окна, ни даже проблеска вдали - никаких признаков жизни. А если она где-то и теплилась, жизнь, то, вполне вероятно, их собратья по несчастью - или счастливцы, смотря как судить - тоже прячутся и заслоняют от мглы и неизвестности свои жалкие огни. Как и века назад, у них не было ни инструментов, ни сил противостоять природе, на этот раз явившейся в образе таинственного мора. Они могли лишь прятаться, как крысы в норах, и ждать своей участи. Санса вздрогнула и отошла от окна. Как бы там ни было, у нее есть где спрятаться от тяжелых мыслей - хотя бы на сегодня. На пару часов был план. Это уже кое-что. А если она доживет до понедельника, то будет благодарнее и осмотрительнее и непременно скажет Сандору, как она ценит его присутствие в своей жизни. Теперь стоило пробовать дожить.