а отдернула пальцы. - Что ты делала? - Пыталась тебя разбудить. Я сперва испугалась... - Чего - что я перекинулся, и тебе придется выпутываться самой? - фыркнул Сандор и зевнул. Санса раздраженно вскочила и отступила на пару шагов, упершись в ребристую поверхность овивающих арку узоров. Вот тебе и приятное начало дня. Не успел проснуться - уже жаждет продолжать ссору! - Ты, похоже, забыл, что я совершеннолетняя. Мне не нужен костыль, чтобы передвигаться! Вот соберусь - и поеду в Падую, за сестрой. Если ты ставишь вопрос таким образом - боюсь, нам не по дороге. Санса вздернула подбородок, всем своим видом демонстрируя независимость и презрение. В душе ее бушевал ураган. С одной стороны - безумно взбесила эта его фразочка. После нее захотелось развернуться, хлопнуть дверью - церковной, монастырской - ведущей в другую вселенную, возможно - и оставить его одного с его подковырками и ерничеством. С другой стороны, где-то глубоко шептало: «А уйди он - справишься ли сама? Посмеешь ли? Путь долгий...» Это несколько охладило ее пыл. Была и еще одна струя в потоке ее сознания - самая светлая и самая трезвая, шелковой нитью неумолимо вытягивающая ее из мятежа и смуты пламени и теней - всего того сумбура, что творился внутри - к свету. Яркими вспышками переплелись в окончательно запутавшемся мозгу ее вчерашние горькие ночные размышления, утренние сожаления и то щемящее чувство, что возникло у Сансы при виде спящего Сандора и что теперь почти затерялось, ускользнуло, вытесненное гневом и возмущением - и ей было до слез жаль этой утраты, словно от осознания необратимости момента. Все эти мысли, по видимому, каким-то образом отразились на лице, потому что Сандор, угрюмо взирающий на нее снизу вверх, привычно завесившись давно не стрижеными лохмами, вдруг перестал хмуриться и озадаченно потер щеку - в том месте, где Сансина рука недавно коснулась его. Санса, все еще в смятении и не зная, что сказать - но вспышка гнева прошла, как грозовое облако, утянутое вперед шальным ветром - уставилась на лепешку жвачки, что прилипла к пронизанному коричневатыми жилками мрамору ступеньки. Они помолчали еще минуту: она - глядя невидящим взором под ноги, он - изучая ее смущенное и сердито-беспомощное лицо. В тот момент, когда Санса было уже собралась с духом, чтобы извиниться за вчерашнее - она пришла к выводу, что его недавняя реплика была напрямую связана с вечерней сценой, и что, в общем, она ее заслужила - Сандор вдруг резко поднялся и, отвернувшись от нее, бросил: - Не бери в голову. Нам лучше двигаться вместе. Пока. Там дальше видно будет. Эта его фраза, сказанная бесстрастным голосом, задела ее чуть ли не больше, чем предыдущая. Сансе почему-то вспомнилось, как она лет пять назад, в пылу пубертата, доказывала матери, что ей совершенно необходимо иметь свой собственный мотороллер - а мама доходчиво-ласково, как малолетней, объясняла, что дороги в предгорье не приспособлены для двухколесного транспорта, что придется подождать несколько лет и сразу задаться целью получить автомобильные права. Санса отлично знала об отрицательном отношении и матери, и отца к моде на «моторино», но лучшие ее подруги гоняли в школу на своих новеньких Хондах и Ямахах, и она хотела быть не хуже других. Своего она тогда так и не добилась, но ощущение унижения от материнского снисходительного тона запомнила. Сейчас у нее возникло похожее чувство. Словно разница между ней и Сандором не каких-то там пять или шесть лет, а все пятнадцать, и он - умудренный опытом взрослый мужчина, а она - капризная дуреха, которая не знает, что требует. Санса больше для себя покрутила головой и буркнула: - Как знаешь. Если я тебя не задерживаю... Он серьезно посмотрел на нее, и Сансе вновь стало стыдно. - Я задержался тут из-за тебя, да. Но теперь мы может стартовать, полагаю. - Ну да - чем скорее, тем лучше! - Только переоденься сперва, ага? Санса покраснела. Нет, надо же быть такой дурындой! - Да, конечно. Ты можешь подождать меня здесь... Возьми куртку... - Нет, - отрубил Сандор. - Хватит с меня, и с тебя тоже. Не знаю, как тебе, а мне до смерти надоела эта долбаная игра на нервах. Я подожду тебя за дверью твоей спальни. И это не обсуждается. А куртку оставь. Мне не холодно. - Окей... - пропищала вконец растерянная Санса. Он заботится о своих нервах - или переживает за нее? Это было и приятно, и слегка раздражало. Все же он воспринимает ее как младенца-несмышленыша. Санса, сердито комкая болтающиеся на поясе концы рукавов Сандоровой ветровки, поплелась за ним к монастырю. Они молча пересекли площадь и зашли в тень сада. Санса совсем позабыла о мародерах и теперь вжала голову в плечи, проходя мимо кладбища. А там ничего такого не оказалось. Импровизированные захоронения были в полном порядке. Фотография сестры Габриэлы висела вроде как-то иначе, но, возможно, она себе просто это придумала. Это все нервы. Нервы - и ночные кошмары. Сандор придержал тяжелую дверь черного хода, пропуская Сансу вперед. Она прошла коридором, минуя кухню, и недоумевающе оглянулась. - Ты чего? - Я же не знаю, куда идти. Я здесь второй раз. В прошлый раз было проще - на звук... - Прости, я забыла. Моя спальня на втором этаже. - Я помню. Оба покраснели - от воспоминания об открытом в ночь окне. Санса нарочито торопливо зашагала по ступеням, придерживая соскальзывающую куртку. Сандор следовал за ней молча, словно тень. Когда они дошли до нужной двери, он остановил ее, придержав за плечо. - Погоди, я сам сперва. Можно? - Зачем? - удивленно обернулась на него Санса. - Ну... мало ли что. Хрен его знает. Лучше глянуть. Она пожала плечами, и Сандор тут же отдернул руку, словно обжегшись. Санса подумала, что у них все слишком сложно: и взгляды, и слова, и прикосновения - особенно прикосновения. Ему словно нужно было каждый раз ее разрешение, а когда он его не получал, то не мог преодолеть искушения - но вел себя, как мальчишка, впервые стянувший в лавке конфету и теперь ждущий нагоняя за преступление. Беда была в том, что она не могла дать это разрешение - не вот так напрямую. По совести сказать, Сансе было дико страшно. После - после того, кто, не стесняясь, «взял свое», она привыкла прятаться в себе, когда сближалась с мужчиной. Собственно, это был первый после Арсенала раз. Все выходы с Дженной на венецианские вечеринки - последняя была в феврале, во время карнавала - кончались ничем. Мальчики волочились за ней, тянулись - и отпадали, оттолкнутые ее холодностью. Тот кудрявый блондин в костюме мушкетера, что все пытался взять ее за руку во время вечерней прогулки по засыпанному конфетти и стаканами от винбрюле* Сан Марко, был даже ничего, но Санса, с удовольствием флиртуя, шарахнулась при первой же попытке контакта, чем вызвала у парня полнейшее недоумение. Потом он полез к Дженне, уединившись с ней в узком, воняющем мочой переулке, и та рассказывала, что даже целовался он, переплетаясь потными пальцами с ее - видимо, это его возбуждало. Сансе даже от рассказов стало противно. А Сандор был для нее загадкой. Его поведение было нетипичным для юноши его возраста. Он так смотрел - и все же не желал и не собирался ничего предпринимать. Сансу это и задевало, и радовало одновременно. Огорчало потому, что она привыкла нравиться и ждала привычного интереса, а он словно намеренно не хотел открывать карты. Санса решила, что дело все-таки в его ожоге - он, верно, стесняется сам себя. Но не могла не радоваться его сдержанности, потому что попытка сближения неминуемо повлекла бы за собой сложности и огорчения. Едва ли что-то у них выйдет. Но он был тут, рядом, и Сансе хотелось его внимания. А Сандор нарочито ее игнорировал. Он мельком оглядел ее комнату, прошел к окну, отодвинув развевающуюся от ветра белую занавеску - она облепила его плечи, как плащом - и глянул наружу. - Ладно, давай поскорее. Надо отправиться сегодня. Не хочу больше тут мариноваться. И, пожалуйста, надень что-то более практичное! Санса обиженно буркнула ему в спину, пока Сандор закрывал за собой дверь: - Мог бы и не говорить. Сама соображу. - Вот и супер. Он осторожно притворил дверь. Санса скользнула в ванную, потом с полотенцем в руках беззвучно подошла к косяку и прислушалась. В коридоре было тихо. Ей почему-то показалось, что Сандор сидит на полу возле входа, прислонившись спиной к деревянной поверхности двери, и так же, как она, внимает, затаив дыхание. Как запутанно! Санса вздохнула и поплелась в ванную. Под душем она вспомнила, что оставила в исповедальне книгу. Чтиво, конечно, действовало на нее не лучшим образом, но расстаться с ним Санса просто не могла. Эта история была единственным щитом, прячущим ее от жестокой реальности. Если не будет этой каждодневной «конфетки», в конце дня она просто сойдет с ума. Сандор должен понять. Она быстро вымылась и оделась максимально просто - джинсы, майка, кофточка сверху - на случай, если станет холодно. Быстро собрала маленький чемоданчик, что брала с собой, когда ездила на каникулы домой. Теперь рюкзак - туда только мелочи. С ума сойти, как убавилось личных вещей с отсутствием электричества! Половина ее жизненно необходимых предметов вроде телефона и планшета превратились в никчемные куски пластика. Так что - альбом с фотографиями, дневник - Санса начала его вести, когда привычный блог стал недоступен - еще пара штучек, что были ей дороги. И там еще осталось место для самого главного - для книги. Сандор стукнул в дверь и прошипел: - Ну скоро ты там?