и о большинстве тех, за кого просила - не слишком ли запоздали ее слова и свечи. О незнакомце с катера, к слову, Санса вспоминала куда чаще - до тех пор, пока он не спас ее от беснующейся толпы. С тех пор он был в ее мыслях постоянно, как что-то неизбежное, связанное с безнадежной ситуацией вокруг. Чем страшнее становилось, тем чаще Санса задумывалась о том, на кого можно было положиться. На него - можно было. Но имела ли она на это право? И чем ей потом придётся за это заплатить? Так или иначе, она понимала, что, как она ни тормозила, их судьбы уже были переплетены, перепутаны в той же связке, что и нити жизни сестры Габриэлы, мрачного Джакомо и всех тех безымянных, кто еще относился к царству живых в этом городе смерти. Он тоже отдавал себе в этом отчет - являясь, как по повинности, два раза в неделю навестить ее, как сейчас, замирая у ворот, словно статуя, поддерживающая изгородь от нападок невидимых врагов. - Привет! Так и будешь стоять ко мне спиной? - Тебе-то что? Кому надо на меня смотреть? - Если уж пришел, покажись. Глупо же. Он резко обернулся. - Не понимаю, зачем тебе вообще общаться с дураком? - Затем, что ты же все равно здесь. Если я тебя раздражаю, зачем ты вообще приходишь? - Не хочешь - не буду. Давно пора. - Ну, хватит. Что ты, как маленький? Я тебе рада. - И на том спасибо. И нет. - Нет - что? - Ты меня не раздражаешь. Ну, может, иногда. Когда, как сейчас, выходишь босая. Санса с недоумением покосилась на собственные ноги, досадливо отметив про себя, что на большом пальце перламутровый лак начал облезать. Интересно, ее собеседник тоже обратил на это внимание? Говорят, мужчины не замечают таких мелочей - но он внимательный, кто его знает? Что она босиком, он тут же узрел. - А что такое? - То, что тут грязный город, где повсюду валяется говно голубей и осколки пивных бутылок, а не изумрудная травка альпийских лугов. Нафиг ты ходишь без обуви? - Туфли очень стучат по мрамору. Сестра Габриэла могла заметить, как я спускаюсь. - Старая ведьма еще жива? - Да. Не называй ее так. - А как мне ее называть? Она же тебя околдовала! Давно надо отсюда валить - а ты еще тут, - Он раздраженно поморщился и сплюнул на пыльную мостовую. Наверняка ей назло, подумала Санса. - Ты сам-то тут тоже! Если надо - чего же не валишь? Он бросил на нее быстрый взгляд из-под нахмуренных бровей - одной целой и одной почти незаметной от ожога, больше напоминающей шрам. - Есть дела незаконченные. Санса только сейчас заметила, что у него разбита губа. - Сандор, что у тебя со ртом? Он оттер кровь костяшками правой руки и вытер тыльную сторону ладони об джинсы - сегодня, для разнообразия, черные. - Ничего. Споткнулся на мосту. Фонари не горят. Тебе не все равно? - Нет, если я спрашиваю. Подожди, я платок тебе дам. Руки, наверное, не очень чистые, а еще не хватало занести инфекцию в ссадину. Он хмыкнул: - Ага, это будет сильно - все мрут от таинственной болезни, а я для разнообразия перекинусь от сепсиса. Санса пошарила в незаметных, но крайне удобных глубоких карманах платья и нащупала там маленькую пачку бумажных платочков. Вытащила один и, просунув руку между прутьями изгороди, промокнула вновь выступившую на губах Сандора кровь. Он перехватил ее руку, и оба вздрогнули. Это был первый их контакт - после того случая на вокзале. - Не надо, я сам. Я не привык, чтобы кто-то вокруг меня квохтал. Спасибо за платок. - Возьми всю пачку. У меня наверху есть еще. - Не надо, обойдусь. Тебе самой пригодятся - слезы после молитв оттирать. Тебе же нельзя выходить - откуда ты потом возьмешь еще? На пути обратно зарулю в аптеку и наковыряю чего-нибудь. Ты права - я уже пару часов мотаюсь по городу, а в общественных заведениях воды уже нет, так что руки мыть только в колонках на улице или в канале. - Ага, после канала они будут еще грязнее. Оба рассмеялись. - Что слышно в городе? Сандор пожал широкими плечами. - Ничего. Пусто. Зашел в кафе Флориан. Выпил на веранде две бутылки лимонада - совершенно бесплатно. На помосте - там, где музыку тренькали на рояле раньше - две чайки трепали труп собаки. Этакий варварский концерт. Орали они здорово. Громче, чем предыдущие исполнители. - Фу. Значит, собаки тоже? - Да. И кошки. И ходят слухи, что лошади туда же, заражаются. И коровы. Все домашние. А вот птицы - нет. Город полон чаек. А голуби все попрятались - в кои-то веки. Все эти морские пернатые заполонили улицы, ходят, как полицейские, по переулкам и орут так же мерзко. И срут где попало. - А что делают чайки на улицах? Зачем они тут? Сандор бросил не нее еще один из своих коронных недоумевающе-мрачных взглядов, которые означали «Ты стебешься или просто дурочка?» - Хм... Тут, ты понимаешь, люди не все умирают в своих постелях. У некоторых и постелей-то нет... - Боже. Не продолжай. - Сама же спросила. Я не хотел говорить. - И что, их много? Тех, что не в постелях? - Тебе действительно хочется об этом знать? - Нет, если вдуматься - не хочется. Ты прав. - Ага. Если ты над своими романами рыдаешь, то про то, что творится в этом сучьем городе, тебе не стоит знать. Это не для слабонервных. Кстати, у вас есть свечи? Ну, или там фонари? - Почему ты спрашиваешь? Сандор взглянул вверх, на окна длинного здания, где располагались монастырь, школа и пансион. Окна средневековой бледно-розовой ажурной постройки выходили на Канал Гранде, нынче пустынный и оттого кажущийся еще более широким. - У вас не видно света. - Сестра Габриэла не велит зажигать свечи, прежде чем закроем все ставни, выходящие на улицу. - Вот иезуитский мозг! Но она, в сущности, права. - Почему? - Потому что в этом городе осталось лишь дерьмо. Не стоит делать из этих монастырских девственных окошек маячок - иначе тут же и потянутся. - Кто? - Когда придут, ты не обрадуешься. Санса нервно хихикнула: - Что, по Риальто бродят живые мертвецы? - Нет, мертвецы не бродят. Они просто валяются. Впрочем, трупы должны заботить тебя гораздо меньше. Если они уже отбросили копыта - значит, уже не являются проблемой. Реальная головная боль - живые. Так что продолжайте экономить свечи. И закрывать ставни. - Ты пугаешь меня. - Тогда я буду молчать. А то тебе ночью кошмарики приснятся, ваше высочество. Что, кстати, у тебя под мышкой? Библия? Замаливаешь грешки, вроде «не вытерла стекло душа после утренней помывки»? - Ничего подобного! - Санса от злости раздула ноздри. Разговор явно приобретал неприятный явственный характер издевательства. Было ощущение, что ее собеседник просто от нее устал. - А что же тогда? Книга рецептов? Пухлый томик нерифмованных канцон о любви? - Сам посмотри. Я только что взяла ее в библиотеке настоятельницы. Сандор принял с трудом протиснувшийся сквозь ограду толстый том и проглядел его, хмурясь и прищуриваясь. На улице уже совсем стемнело - только вода слабо мерцала, словно под ее все время рябящей поверхностью кто-то спрятал в глубине фосфоресцирующую невидимую сеть. Он добрался до иллюстрации, и не разглядев, вытащил из кармана куртки зажигалку и негромко щёлкнул ей. Зажигалка, как заметила Санса, была новенькая - из дорогих, металлических, которые не надо придерживать, чтобы они горели. Пламя осветило еще не виденную ей гравюру - тех самых коленопреклоненных даму и кавалера, которых преследовала смерть не предыдущей странице. Сандор поморщился и захлопнул книгу. - Что это? Средневековая порнуха? Чем дальше, тем хуже. То взбесившиеся греки, спящие с отцами и матерями, теперь это. Что дальше-то будет? Завязывала бы ты с этим делом. Право, лучше уж Библия. - Отдай! - Санса прикусила губу и выдрала из рук Сандора потрепанный фолиант, больно царапнув кисть о решетку.- Ты можешь читать, что тебе угодно. Хоть «Молот Ведьм», хоть Часослов. А я буду выбирать, что мне по душе. Все равно делать больше нечего. - Лучше изучи карту, как тебе добраться до дому. Ты нашла, что я просил? Санса покрутила головой. - Там только старые атласы. На них даже не отмечен мост Свободы. - Тогда на фиг. Сам отыщу. Завтра схожу в книжный в переулке, что возле Академии, пошарю там. - А что, магазины разве не заперты? - Санса бросила подозрительный взгляд на зажигалку, что Сандор все еще крутил и подбрасывал в ладони. Он пожал плечами: - Зависит от того, где и когда умерли их владельцы - или продавцы. Если дома - то да. А если на боевом посту - то соответственно. Похоже, многие просто боятся идти домой. Боялись. Решили, что смерть доберется до них только в кровати - вот глупцы! И решили бдить на рабочих местах. Там и перекинулись... Кстати, я тут тебе принес... Он пошарил в карманах и протянул ей на ладони небольшую коробочку. - Что это? - Яд, не видишь, что ли? Как в твоих романах. Обманем подбирающуюся к нам в тишине чуму - отравимся и станем сами вершить свою судьбу. - Очень смешно. И все же? - Попробуй. Санса осторожно открыла желтую коробочку и вытащила оттуда конфетку. Сунула ее в рот. Фиалковые пастилки, есть только в одном месте - в булочной возле автобусной станции. - Спасибо. Ты специально туда пошел за этим? - Ну, нет. Это единственная булочная, которую забыли закрыть. Осталось там мало, но до хрена хлебных палочек с тмином и вот этого сладкого добра. Я вроде видел у тебя такие когда-то. - Я больше люблю апельсиновые. - Учту, когда в следующий раз туда зарулю. Ладно, мне пора. А то становится темно. - Ты все еще живешь в этом своем монастыре? - Ага. А что, там хорошо. И пусто. После того, как последние обитатели дали деру