Дизельный мотор загудел, и Чарли Тандерклэп стал наращивать скорость.
Вагоны с помощью местных жителей разгрузили, частично настелив ложный пол. Когда под настилы спрятались индейцы, «патриоты» добавили оставшиеся детали пола.
Освобожденных пленников отпустили, но самых крепких попросили отправиться в форт, чтобы, оставаясь в телячьих вагонах, они закрывали собой индейских воинов.
— Я отключил механизм превышения скорости, — сказал Чарли Тандерклэп обернувшемуся к нему Дэвиду Холдену. — Он автоматически прекращает поступление топлива в цилиндры, если скорость становится слишком большой. Но я могу контролировать этот процесс с помощью ручного управления. Мне надо следить за дорогой. Ведь если мы на что-нибудь наткнемся, то произойдет немедленное выключение машины.
— Согласен, — Холден кивнул, захлопывая дверь за собой. Рози потирала одетыми в перчатки ладонями. Он прикоснулся губами к ее лбу. — Расслабься.
— Сколько нам ехать до форта?
Дэвид посмотрел сперва на часы, затем на Чарли и спросил:
— Минут двадцать пять?
— Примерно так.
Из рации донесся голос Смита. Холден ответил:
— Говорит лидер группы. Слышимость хорошая. Прием.
— Просто проверяю связь. У нас все в порядке. Прием.
— Хорошо. Связь окончена, — Дэвид положил микрофон и взглянул на Рози, а потом на машиниста. — Предположим, все сложится хорошо и мы вырвемся оттуда… Второй локомотив готов?
— Все механизмы проверены и находятся в хорошем состоянии. Можно заранее залить горючее, и все будет готово. Не забудьте, профессор, тогда нам придется ехать не в гору, как сейчас, а под гору.
Холден кивнул. Он потянулся к руке Рози. Та сняла перчатку и вложила свою ладонь в его.
Дэвид выглянул в окно.
Повсюду лежал снег. При ярком солнце его белизна казалась ослепительной.
Чем выше они забирались в горы, тем глубже становился снег, тем упорнее он заползал на колею, даже покрывая серый гравий между шпалами. Все грознее поднимались гранитные горные вершины, под которыми извивалась дорога. А у подножия гор и на кое-каких низких склонах стояли вечнозеленые деревья. Их ветви прогибались под густым, налипшим снегом.
Поезд повернул. Слева появилась река, местами серая, как ружейные стволы, местами черная. Темно-синий лед сковал ее у берегов. Холден крепче сжал руку Рози…
Противник наступал там, где и предвидел Рэнди Блюменталь: с западного склона, лежавшего ниже бункера. Уиздом Тубирс забрал винтовку М-16 у одного из убитых «ударников», охранявших зенитную установку, и, прижав приклад к плечу, смотрел сквозь амбразуру.
Он ждал команды от Рэнди Блюменталя.
Ему раньше никогда не приходилось целиться в человека. Поэтому его подташнивало, сердце колотилось, руки и лоб покрывала испарина.
Через амбразуру местность просматривалась неважно, но он насчитал не менее тридцати солдат. Уиздом снял палец со спускового крючка, пару раз согнул его, расслабляя мышцы, и вновь прижал к самому кончику крючка.
Дыша учащенно и сбивчиво, он вспоминал так часто повторяемые слова Мэтью: «Тело — это платформа, с которой выпускается снаряд. Оружие, каким бы оно ни было, всего лишь носитель. Если платформа колеблется, то ни о какой точности говорить не приходится. И запомни, Уиздом, один из главных ключей для устойчивости платформы — контроль дыхания».
Уиздом заставил себя дышать помедленней.
Холодный воздух, врываясь в амбразуру, обжигал ему лицо. Но он радовался этому: так обострялись ощущения. Амбразуры величиной с большую монету были выбиты в стене бункера с помощью пластиковой взрывчатки. Края у них вышли неровные, но размер — на удивление подходящий.
Уиздом видел: число противников растет. Что же не так?
Отчего Рэнди Блюменталь не приказывает открыть огонь?
И Уиздом не стрелял, ожидая приказа, полагаясь на командира.
Он уже овладел дыханием, и винтовка почти не вздрагивала. Уиздом расслабил мышцы, чтобы улучшить циркуляцию крови, чтобы руки и ноги ненароком не вздрогнули.
И внезапно у него перехватило дыхание.
Рэнди Блюменталь наконец отдал приказ открыть огонь.
И, когда в прорези прицела показался устремившийся к амбразуре офицер президентских «Ударных отрядов», палец Уиздома двинулся почти автоматически. Винтовка чуть выдвинулась вперед и прозвучала коротая — четыре-пять выстрелов — очередь.
Офицер упал как подкошенный.
Уиздом убрал щеку от приклада.
Его тело трясло, как в лихорадке.
И, когда глаза уже стали застилаться слезами, он увидел, как вражеский солдат опустился на колено и двое других по сторонам сделали то же самое. На плече солдата появилось что-то похожее на длинную трубку. И Уиздом понял, что это реактивный гранатомет, базука.
Смахивая слезы рукавом куртки, он навел оружие на человека с базукой.
Уиздом выстрелил. Пуля взбила снег рядом с гранатометчиком, оставив самого солдата невредимым.
Ответные пули ударили в края амбразуры. Бетонная крошка посыпалась Уиздому на винтовку, ветер нес ее прямо в глаза. Приподняв оружие повыше, он выстрелил снова.
Тело гранатометчика отбросило назад, а снаряд полетел, но не в сторону бункера, а вверх, оставляя за собой хвост серого дыма. Затем уклонился вправо, почти уйдя из поля зрения Уиздома, и взорвался. Судя по всему, несколько солдат-»ударников» пали от собственного оружия.
Уиздом Тубирс нашел себе очередную мишень. Еще один противник. Он выстрелил и, очевидно, убил его первой же пулей. Кровь хлынула из горла, заливая белый снег.
Уиздом продолжал стрелять, пока не израсходовал весь магазин, быстро припомнил, как перезаряжать винтовку, выбросил пустой рожок, вставил новый и опять стал у амбразуры.
Впервые с начала боя он ощутил окружающую какофонию, ружейная стрельба раздавалась со всех сторон, взрывы гремели по всему периметру бункера.
Наконец один, а может, два спаренных пулемета с дистанционным управлением открыли огонь с купола бункера. Солдаты валились, как костяшки домино.
Уиздом продолжал стрелять…
Чарли Тандерклэп сидел в кресле машиниста, краем глаза глядя в окно справа.
— Профессор! Я вижу форт.
— Посмотри на меня, Рози, — сказал Дэвид Холден, остановив взгляд на жене. — Я люблю тебя.
— И я люблю тебя, Дэвид, — она погладила его лицо.
Он обнял ее и, крепко прижав к себе, поцеловал.
Если хоть на секунду позабыть обо всем, думая лишь о ней, тогда все, что случится потом, уже не будет иметь никакого значения.
Глава тридцать первая
Когда поезд вышел из промозглой черноты короткого тоннеля, железнодорожная колея рассекла шоссе, шедшее параллельно с ней последние двадцать миль. Справа от рельсов была двухрядная дорога на север, слева — такая же дорога на юг. Само шоссе было чистым, но по обеим его сторонам стояли сугробы выше человеческого роста.
Всего в нескольких милях отсюда находились передовые укрепления форта. Дорога резко пошла в гору, поднимаясь к Уидоус Тейбл — скалистому плато, с трех сторон нависавшему над каньоном. На дальней оконечности плато возвышались бетонированные стены, опутанные колючей проволокой, по которой был пущен электрический ток. За стенами стояли многоэтажные соединенные друг с другом блокгаузы, представлявшие собой собственно форт. Холден навел бинокль. Шлагбаумы были опущены и над шоссе, и над железнодорожными путями.
Сидевший рядом с Холденом Чарли Тандерклэп уже начал сбавлять скорость.
Рози вынула черный «Детоникс» сорок пятого калибра из-под футболки, взвела курок, поставила предохранитель и запрятала этот пистолет вместе с «Глоком» в холодильник за два шестибутылочных ящика пепси-колы. Когда она отошла от холодильника, Холден взглянул ей в глаза.
— На всякий случай, — Роуз улыбнулась.
Большой нож в черных ножнах оставался у нее на портупее.