Выживший. Прямиком из Зоны
Пролог
Небо. Столь прекрасное, что даже лишь разок глянув на него, тут же, словно, зомбированный продолжаешь смотреть, пока эта голубая гладь не раствориться в свежо-появившийся белоснежных облаках. Вот так я просидел десять минут только глядя вверх, в не имеющую видимых границ, воздушную пустошь. Вот какого сталкера такой вид не привлечет? Это же приятней, чем смотреть на ранее зеленую траву, а сейчас уже багровую, из-за крови вытекшей из другого, почти, ничем не отличающегося от тебя человека; может немного злого, может целящегося тебя со своей «Гадюки» - но все же человека; и так день за днем, пока на его месте уже не окажешься ты... Хочешь жить - умей убивать... Таков один из законов Зоны. Мой взгляд по этой причине был направлен в невинные и бескрайние небеса. Который раз видеть смерть, и в какой-то степени быть к ней причастным, уже по горло просто - невыносимо для меня. Вновь посмотреть на костёр, уже третьи сутки горящий, а за ним увидеть держащего в руках именной «АК» своего друга сталкера Мозга, защитившего грудью своего брата по оружию, целям и мечтам, бывшего наемника Дрома, сжимающего в руках своих бронебойный ствол «Гроза», держа указательный палец на курке и вот-вот желающего выстрелить напавшем на них в ответ - не суждено жить: ни одному, ни другому. Была б лопата, тогда их тела бы не гнили под солнцем, и не ожидали прилета стервятников, растерзавших бы их на мелкие кусочки, ради собственного пропитания и соответственно выживания. Все, что я мог это - рядом воткнуть длинную, снизу заостренную палку в рыхлую землю, и кое-как прибить к ней кору дерева, с аккуратно выгравированной армейским ножом соответствующей надписью на этом куске дерева: «Память героям: Мозгу и Дрому... Вечная память вам друзья» Их убили несколько ублюдков, ради ничтожных стволов и денег. Что Зона делает с людьми? Или не Зона, а они сами становятся такими, из-за смены обстановки. Если рыбу вынуть из воды, то через некоторое время она умрет, а они покинув свой уютный город, превратились из людей в плотоядных хищников, без разбору кромсающих всех на своем пути - безжалостно и жестоко, обирая до нитки, до последней пуговицы на брюках. Тела этой группы из пяти человек, лежат дальше, внизу холма. Они дети, двум даже восемнадцати нету, сказал бы что лет по шестнадцать, а другим более старшим компаньонам, мож двадцать стукнуло или боле - на взгляд судить строго нельзя, уж для меня, точно невозможно. Как такие желторотые в Зону попасть вообще с могли?... Нет, важнее зачем? У них головы на плечах что-ли нет? Это место не предназначено для детей, здесь даже взрослым безумно страшно бывает, а они... Эх, детей, как и женщин хрен поймёшь что на уме их- ей богу. Такой случай нападения сталкерами-новичками на старожил Зоны, уже не впервые. Слухами земля помниться, вот до меня и доходили, что примерно такой же группой чуть на тот свет не отправили, моего старого знакомого, не по разговору, а по былым совместным делам, Шнепса - он, конечно, не то, не се, но человек надежный; скажешь ему свой секрет, а он могила в ответ. Говорят, что Шнепс, с пробитой рукой, в другой с «ПМ» по пути отстреливаясь, топал до Бара, где, явно, думал, что спасут, и еле как дотопал - у заставы сознание потерял. Солдаты там просто в ступор пришли, увидев, израненное тело, первого Сталкера на деревне. По натуре говоря, сам когда услышал, не поверил, думал: «По на выдумывают, а народ волнуется!», но пришлось поверить - про него, слухи на пустом месте разводить не будут. Вот серьезно! Откуда все эти, пороха не нюхавшие, взялись? Может в Зоне, новая группировка появилась, состоящая из сопляков, да школоты городской? Наврятли, лидер у них бы первоклассник был бы! Смешно и странно, ничего не скажешь, да не поделаешь...
* * * Надвигался вечер. Уже не было видно того голубого неба, вместо него на просторах появилась звездная аллея, тут и там усеянная белыми точками, без телескопа не видимыми глазами, звездами, такими же столь восхитительны, как и небеса, на которых каждую ночь, они горят, словно маленькие, прекрасные огоньки. Костер продолжает гореть, иногда угольки трещат, и искорки из центра этой разожженной «плиты» прыгают в разные стороны, но не долетают до травы, а сразу ветром сдуваются, или тушатся если правильней. Изредка пролетают Чернобылевские вороны, и своим громким «Кар» разносят новые вести по безграничной, меняющейся Зоне. Понять бы язык их, и Зона тогда ясней может станет. Ведь они чуть не единственные свидетели образования этого места, всей его истории, такой таинственной и непонятной, но интересом манящей к ее познанию. В темноте еще грустнее становиться, когда вспоминаешь минувшее прошлое, прям ажь до боли в душе. Желаю вновь услышать развеселый, распространенный всякими заумными терминами голос Мозга, вновь и вновь повторяющего одну и туже, уже приевшуюся, но родную его фразу «Вот за что я люблю Зону! Так за вас мои друзья homo sapens», а в ответ, спокойный и в тоже время раздраженный и счастливый голос всегда сидящего напротив него, Дрома: «Да заткнись уже! Homo очкариус» Все готов бы отдать за них, но... Всегда есть способ вернуть все, но не всегда он хороший бывает, хотя никогда добра не сулит. Легенда Зоны - Исполнитель Желаний. Что за хочешь, то те и будет. Загадал бы, чтоб они жили... Но они бы не хотели, чтоб я этого делал. Больно гордые были, чтоб их задницы, в который раз спасал я. Да и логично, что подвох есть какой-то. Вот точно есть - нутром чую неладное. Даже мыши реже в мышеловку попадаются, в погоне за сыром, чувствуют ловушку. Так вот и с этим сыром, будет что-то не то. Сами бы сказали мне «У тебя же башка же варит? Не лезь ты в эту ересь! Подстава братан! Подстава» «Не полезу, точно! Дай бог, когда придет моя кончина! Чую... она уже не за горами! Свидимся! Обещаю, нет клянусь! Свидимся!» Сжав ладонь в кулак, я ударил со всей силы и кипевшей во мне, не то злости, не то другого непонятного мне чувстве, по траве. Следом должна была последовать боль, земля та хоть и рыхлая, но в тоже время земля - так ничего и не почувствовал. Почему? А фиг его знает! Я не знаю, никто не знает! Быть может кроме крылатого наблюдателя.