Возвращаться обратно к жилому модулю, не отъехав и десяти километров, я не захотел и продолжил путь. Следующая галлюцинация появилась через три часа пути. Теперь это мой отец, и галлюцинация продержалась на несколько секунд дольше. Я даже смог рассмотреть одежду, в которой он был. Это его любимая красная рубашка в чёрную клетку. Ей уже лет десять, но дома он всё равно продолжал надевать и не давал маме разрешения выбросить её. Помню, я даже нашёл точно такую же рубашку. Отец, конечно, поблагодарил меня, но новой рубашки я так ни разу на нём не увидел, а мама потом по секрету сказала, что новая рубашка лежит в гараже на случай грязных работ.
Третьей галлюцинацией стала моя первая женщина. Это моя одноклассница Дияра. В десятом классе мы на волне общего увлечения историческими кораблями сильно сблизились во время сборки очередной модели линкора «Мечта» флагмана адмирала Хисена. После школы наши пути разошлись. Дияра поступила на исторический факультет, кафедру морской истории. Я же пошёл учиться на геолога. Но до сих пор помню наш первый поцелуй. Самое удивительное в этой галлюцинации то, что в руках Дияры была как раз та самая модель линкора, за которую мы на конкурсе ещё и получили первое место, что и стало поводом нашей близости.
Галлюцинация в этот раз продержалась целых десять секунд. Она просто шла рядом с планетоходом и, несмотря на скорость в пятнадцать километров, казалось, что Дияра просто прогуливается и всё равно поспевает за планетоходом. Ради третьей галлюцинации я уже не останавливался и просто старался её игнорировать.
Больше сегодня галлюцинаций не было. Но после прибытия на место залежей самородного алюминия я всё же проверил своё состояние. Но психологические тесты показали, что со мной всё нормально, как и результат медицинского диагноста. Мне больше ничего не остаётся, кроме как смириться с этим, и если галлюцинации вновь появятся, стараться их игнорировать.
Запись в журнале наблюдений: день 72
Сегодня я наконец-то добрался до залежей самородного алюминия. Целых четыре дня потребовалось, чтобы выкопать десятиметровую шахту. Добывать решил открытым способом. Именно так добывают природные ископаемые, залегающие близко от поверхности.
При помощи ковша планетохода я начал копать карьер диаметром в двести метров. Постепенно сужая спираль, углублялся вместе с планетоходом вниз. И вот сейчас мы достигли десятиметровой глубины. Причём планетоход над будущим местом раскопок стоит всего в одном метре. Дальше уже предстоит работа одному мне.
Лопата из незачарованного металла была сделана мною ещё перед отправлением в эту поездку, как и перчатки из специальной ткани, экранирующей магические проявления. Перчатки натянуты на перчатки скафандра, и теперь теоретически, если я буду касаться кристаллов самородного алюминия руками, это не будет магическим воздействием. Был и ящик, который изнутри я обложил этой же тканью. Именно в него собираюсь складывать найденные крупицы самородного алюминия.
Также стоит отметить, что галлюцинации не оставили меня в покое. Прямо сейчас рядом со мной стоит мама, причём не так, как она выглядит сейчас, а так, как я её запомнил, когда заканчивал школу. Уже больше трёх часов галлюцинация просто стоит рядом со мной и не исчезает. Я специально проверил себя в момент существования галлюцинации и кроме повышенной активности отдела мозга, отвечающего за воспоминания, ничего необычного не было. Да и раз у меня всё-таки есть галлюцинация, то не странно, что я беру образы для галлюцинаций из своей памяти. Честно говоря, даже рад такой галлюцинации. Я прекрасно осознаю, что это не настоящая мама, но чисто психологически уже не чувствую себя столь одиноко.
Заканчиваю писать. Пора начинать то, ради чего я выкопал этот громадный карьер. Надеюсь, всё же не испорчу самородный алюминий паразитными истечениями маны из зачарованных предметов. Знали бы в академии наук о таких огромных залежах самородного алюминия, то точно отправили бы и чисто техническую технику для добычи. А так приходится извращаться, чтобы получилось. Но ничего, если получится, то удастся поэкспериментировать с ним. Думаю, в академии наук назвали бы меня сумасшедшим за то, что буду переводить дорогущий самородный алюминий на учёбу в артефакторике.