В конце концов Кит вывел из гаража свой «форд» и отправился на строительный рынок сам. К обеду к дому Хогартов уже подвезли песок, мешки с цементом, упакованный в полиэтилен живописный камень и влажные коробки с саженцами.
Миссис Хогарт, увидев любимые маргаритки, очнулась от спячки и вынесла во двор маленькую лопатку. Мистер Хогарт потирал руки и рассматривал план дворика.
– Песка нам не хватит, – озадаченно сказал он. – И камни какие-то серые… Они должны быть красными, сынок.
И все-таки дворик состоялся: серый камень занял свое место, появились дорожки, а в начале лета на розовых кустах появились наконец бутоны.
Миссис Хогарт добавила в ритуальную жизнь дома утреннюю процедуру ухода за садиком – все было так, как она и представляла, там, где виделся ей райский уголок, он и возник словно по мановению волшебной палочки.
Миссис Хогарт не удивлялась – так происходило всю ее жизнь.
Киту приходилось нелегко. Мистер и миссис Хогарт пребывали в каком-то собственном ограниченном бытии, где она играла роль прекрасной принцессы, а он – благородного рыцаря, исполняющего все ее капризы.
На самом деле капризы исполнял Кит. Сгребал многочисленные планы и проекты, на создание которых мистер Хогарт убивал половину жизни, рассматривал, искал рациональное зерно и пытался воплотить их в жизнь: так была заново перекрыта протекающая крыша старого домика, куплен автомобиль для миссис Хогарт (она приходила в полупустой гараж и уходила оттуда довольной и уверенной в том, что машина уже стоит там и радует ее запахом новеньких сидений, а мистер Хогарт каждое утро забрасывал Кита ворохом журналов и рекламных проспектов, рассуждая о мощности двигателя, автоматических коробках передач и обтекаемости корпуса).
Кит выбрал машину сам, выманил родителей из дома и отвез в автосалон, где снова свершилось чудо – миссис Хогарт безмятежно созерцала реализацию ее молчаливой мечты, а мистер Хогарт гордился правильностью своих выкладок об обтекаемости и мощности.
В детстве Кит считал отца полубогом. Маленький, с нелепо зачесанной лысинкой, мистер Хогарт в общении с людьми менялся совершенно: звучал весомо и значительно, менял голос и жесты, и способен был бодаться из-за какой-нибудь мелочи до конца. Он выматывал нервы полицейским, которых заставал за выписыванием штрафа за парковку, часами препирался с продавцами за надорванную упаковку орешков, которую обнаружил в торговом зале, знал наизусть все законы, права и обязанности и иногда даже смахивал на профессионального адвоката.
Кит с восхищением наблюдал за его крестовыми походами и старался стать таким же – умным, вежливым и колким.
С течением времени это восхищение сменилось жалостью: Кит научился видеть, как смешон этот маленький человечек в своей вечной борьбе за никому не нужные мелочи.
Мистер Хогарт был асом в обвинении опоздавшего почтальона, хозяина, выгуливающего собаку без намордника и экспертом правильного распределения снега по мостовой, но пасовал перед любой мало-мальски серьезной проблемой.
Впервые Кит столкнулся с этой беспомощностью, когда ему было четырнадцать.
Хогарты отправились в горный лагерь, где миссис Хогарт намеревалась приобрести шикарный загар, а мистер Хогарт – освоить лыжи.
Машина заглохла прямо на заснеженной дороге, застыла в опасном положении на покатом скользком подъеме.
Заезд туристов уже давно закончился – большинство поднялось на фуникулере, оставив машины внизу, но миссис Хогарт не доверяла фуникулерам, и мистер Хогарт кинулся исполнять каприз своей принцессы.
– Ничего, – сказал он. – Я-то знаю, зачем придуманы эти байки про опасную дорогу. Все для того, чтобы драть с туристов денежки на фуникулер. Мы поедем сами.
Телефоны не ловили сигнал. Темнело быстро – со всех сторон сгущалась тьма. Миссис Хогарт сидела на заднем сиденье и недоумевала – у нее начали мерзнуть ноги, и эта странность выбивала ее из обычного сонного состояния.
– Сейчас… сейчас… – бормотал мистер Хогарт, разворачивая какие-то карты.
Он долго просматривал их и, в конце концов, обнаружил, что им нужно подниматься вверх и доехать до лагеря по прямой дороге.
Миссис Хогарт сообщила, что хочет есть.
Мистер Хогарт сказал: «Сейчас, сейчас…» и снова уставился в карту.
– Нам придется ждать подмоги, – сказал он наконец. – Здесь кто-нибудь ездит, интересно? Не переживай, сынок, когда мы отсюда выберемся, я напишу жалобу, они у меня попляшут…