– Да хоть прорыв плотины!
– Не надо прорыва плотины. Я не хочу, чтобы мой дом смыло, а я потом плавала в грязи посреди дохлых собак и кур.
Томми пожал плечами и еще раз взглянул на фото.
– Когда-то один бомж сказал мне, что с высоты птичьего полета все видится совершенно иначе.
Карла поднялась и вышла. Вернулась, пританцовывая, мелькая разноцветными полосатыми гетрами. Кудряшки на ее затылке подпрыгивали в такт музыке, глуховато доносившейся из соседней комнаты.
– А мне один бомж сказал, что если я дам ему семь пятьдесят, то он возьмет мой член в рот. – Алекс перевернулся на спину и попытался ухватить Карлу за оборку салатовой юбки.
– Давайте закончим с этим как можно быстрее, – сказал Томми и собрал фотографии в стопку. – Алекс, пиши тексты, Карла, с тебя фотографии. Ищи картины из жизни: сама знаешь, что цепляет, не мне тебя учить.
– А ты?
Карла поставила Алексу ногу на горло и сделала вид, что отплясывает на нем чечетку. Алекс не сопротивлялся, но хрипел и сипел, показывая, как ему плохо и больно.
– А ты… ты-ы-ы… что будешь делать?.. О, смертный, раздавший повеления богам?
– Я богиня красоты, – заявила Карла.
– Я что-нибудь тоже сделаю, – пообещал Томми, – просто я хочу в футбольную команду, и много времени провожу…
– Пялясь на группу поддержки, – закончила Карла.
– И это тоже.
Карла сняла ногу с горла Алекса, раскинула руки, повела глазами и запрыгала по комнате.
– Делай – раз, делай – два! Делай – три!
Томми опасливо убрал пустую стеклянную банку подальше.
– Дееевочки! – запищала Карла, продолжая выступать, – прошлась качающейся походкой, выпятила грудь. – Мы лучшие? Да! Мы лучшие? Да!
Под конец она надула губы, прищурила глаза и сделала жест, который невозможно было не узнать – именно таким Минди взбивала гриву своих белокурых волос.
Карла уселась на пол. Она дышала слегка учащенно и улыбалась.
– Ты ходишь туда пялиться на Минди-ноги-сиськи.
– Тебя не взяли в эту группу поддержки, потому что у них уже полный состав, – сказал Алекс.
Он все еще лежал, но теперь не на спине, а на боку и опирался на локоть. И он, и Томми знали, как долго Карла добивалась местечка в этой группе и сколько часов прыгала перед зеркалом, изучая фирменные движения. Ее не взяли, и не только потому, что Минди, глава этой группы, отличалась скверным характером, но и потому, что ноги у Карлы все-таки были коротковаты, а зад – плоский, и чересчур широкие плечи пловчихи изящества ее коренастой фигурке не добавляли. В ярком трико и короткой юбчонке Карла смотрелась бы, как трансвестит.
Это было ясно всем, кроме самой Карлы, которая упорствовала: Минди завистливая грязная сучка, которая никогда не допустила бы в свою группу действительно спортивную девушку.
Было и еще кое-что, из-за чего Карла устроила свое представление, но это уже касалось всех: и ее самой, и Алекса, и Томми, всей их тройки, дружной еще со времен сопливых носов.
– Томми, я серьезно, – сказала Карла. – На тебя вся надежда: нам нужно хорошее интервью. Ты умеешь уговаривать людей, ты хорошо пишешь. Из нас троих, ты, пожалуй, единственный, у кого настоящий талант журналиста.
– Эй, – сказал Алекс.
Карла только отмахнулась.
– Алекс, твои рассказы нравятся всем подряд. Подумай ты над этим хоть немного.
– Что в этом плохого?
– А ты подумай.
Алекс сел, покачал головой, словно статуэтка буддийского божка:
– Меня просят написать слезливое, я пишу – все плачут, меня просят написать веселое, я пишу – все смеются. Это профессионализм, детка. Профессионализм, а не попытка угодить всем и каждому. Советую тебе перейти на тот же уровень, иначе ты со своими «кубиками» так и застрянешь в этом городишке и в лучшем случае будешь фотографировать матчи местной футбольной команды для паршивой спортивной газетенки, а в худшем – сраные подгузники пятерых своих детишек.
Карла вскочила и ткнула указательным пальцем в лоб Алексу: словно ствол приставила.
– Па-аршивый ублюдок!..
– Ладно, – торопливо сказал Томми. – Вы тут продолжайте, а мне пора на тренировку.
Он ничуть не беспокоился за ссору друзей, потому что знал, чем она закончится: Карла достанет пачку сигарет, и они молча будут курить. Она – красиво обхватывая фильтр полными губами, Алекс – чуть слышно покашливая.
По дороге Томми попался кадр из тех, что Карла называла «кубиками жизни» – парень у автобусной остановки опасливо крошил налетевшим голубям булку из полиэтиленового пакетика. Вокруг парня собралось множество вспархивающих птиц, а он приседал и пытался приманить их поближе, держа вытянутой ладонь с крошками. Голуби терпеливо ждали в сторонке и с рук клевать не желали, но и парень упорствовал.