— Не так подробно.
— … Вышла-сь на балкон остудиться, и вижу-сь: бежит Хан Сион и орёт. Руки у лица держит-сь. И весь в крови. Как раз мимо моего дома бежит-сь. А потом прыг-сь и долбанулся головой о дерево. Встал-сь, отошёл назад. Разогнался и прыгнул-сь на ветку. Первый раз неудачно, но со второго раза получилось. Сук распорол-сь ему спину. Хан подергал-сь головой и захрипел-сь. Вот так: Хэ-хэ, и руки к лицу потянул-сь…
— Спасибо, хватит.
Я подошел ближе к дереву, всматриваясь. Действительно одежда была порвана изнутри. Лицо расцарапано. Вместо одного глаза — месиво. Тело не дышит.
Ах, ты ж, адовая псина! Ботинки испачкал! Знал же, нельзя соваться к трупу!
— И никого больше не было рядом? — решила уточнить Алесса.
Она, наверное, не понимает, но голос у нее дрожит, и от этого её тонкая фигура в длинном синем платье становится совершенно беззащитной. Я-то знаю, на что способна моя маленькая красная фурия, а мужики сворачивают головы, пожирая глазами мою жену.
Но она сейчас невероятно мила. Даже бесячие красные волосы сияют на солнце, словно горят. Становится жарко. Слишком много бликов на белой коже. слишком много глаз позволяют себе раздевать мою жену.
— Потом этот мальчик прибежал-сь, — бабка ткнула в меня клюкой, словно обдала ведром воды холодной.
Дожили. Фабрицио Де Лота “мальчиком” называют.
Честь семьи подорвана. Время сдать оружие и уйти продавать газеты. Хоть бы отец не узнал — засмеёт.
— Получается, это самоубийство? — уточнил мужик с большим ножом и в белом переднике. Явный мясник.
Бабка кивнула.
Что за хрень?!
Не бывает такого.
— Но он же бежал раненый! Значит, его до этого ранили.
Ах ты ж мать твоя логика. Кто тут такой умный?
К нам сквозь толпу пробивался Ронан Ли Кастильо собственной персоной. Высокий белобрысый хлыщ с хитрыми лисьими глазами и копной нечёсаных выгоревших волос. И вот скажите, откуда взялся этот прихвостень законодательства?!
И много ли он услышал/увидел/унюхал? Шарль говорит, у него интуиция, как у таксы. И ползёт он по служебной лестнице, как скалолаз. Зубами кресло главного следователя уже выгрыз. У него нет фамильяра. Но если бы был, это был бы какой-нибудь бультерьер с мёртвой хваткой.
На Кастильо дешёвый бежевый плащ и паршивая шляпа. Даже поднявшись до следователя, на приличный костюм не разорился.
— Имеете ли вы отношение к убийству? — спрашивает Кастильо и на Алессу смотрит, гад.
— Ни малейшего, — мой ответ он игнорирует. Да какое право он имеет меня допрашивать, мелкий, нищий детективчик?!
— Вы арестованы до выяснения всех обстоятельств, — Ронан Ли Кастильо достает наручники.
Блеск железа заставляет китайцев отбежать на добрый метр.
Чуют медяки, что одним полицейским сегодня станет меньше.
22. Алессандра
Этот прищур, эти поджатые губы. Фабрицио сейчас натравит на Ли Кастильо своего фамильяра, и я останусь без сообщника. Мой ручной детектив нужен мне. Он моя единственная опора в мире без Леона.
Нельзя допустить его гибели.
— О, Богиня, в глазах темнеет! Дышать не могу! — ввинтилась между мужчинами и картинно завалилась на бок. Фабрицио, как и ожидалось, даже бровью не повел. А вот Ронан поймал и аккуратно придержал меня за плечи.
Вот он — настоящий джентльмен, образец воспитанного мужчины. Не то что некоторые.
Мы оказались очень близко друг к другу, что позволило шепнуть ему:
— Не надо. Мы ничего не видели. Позволь нам уйти. — И добавила ещё тише, только для Ли Кастильо: — На прежнем месте после заката.
Ронан кивнул, не выпуская меня из объятий. Сказал громко и отчётливо:
— При условии, что вы явитесь в участок и расскажете, что произошло, можете идти.
— Де Лоты не ходят в полицейские участки! — послышалось надменное раздражение из-за спины. И я почувствовала, как Интериус перелетел ко мне ближе. Он был обжигающе холодным. Будто за моей спиной находился ледяной призрак.
Хотя, почему “будто”?
Ли Кастильо встревоженно выглянул за моё плечо. И быстро обошёл меня, оказавшись лицом к лицу с Тенью Смерти.
Я не сопротивлялась.
Фабрицио сложил руки на груди и вскинул подбородок. Самоуверенный. Наглый богатенький детёныш. Его фамильяр повторил его позу почти полностью, только, наоборот, наклонился вперед, став ещё ближе к Ли Кастильо.
Ронан задумчиво поиграл наручниками, перевел взгляд с Интериуса на Фабрицио и неохотно кивнул.
Азиаты выдохнули с сожалением. Они ненавидели всех европейцев одинаково и с радостью поглазели бы на драку между мафиози и представителем закона.
Алессандра
Дома меня караулил врач. Длинный бородатый мужчина пришёл после обеда и уже несколько часов ждал моего появления.
Грустно всхлипнул, когда я отказалась от осмотра, и попробовал возражать. Но мне решительно не хотелось подставлять дядьку. Если отец узнает… К тому же великолепно-вонючая мазь Де Лотов не только знатно пахла, но и замечательно лечила, снимая боль и зуд. Поистине великое средство! И почему у меня такого дома не было?!
За ужином незаметно подлила в бокал мужа две капли змеиного яда.
Отрава королевской кобры обладает, в основном, нейротоксическим действием. Яд блокирует мускульные сокращения, что вызывает паралич дыхательных путей, остановку сердца и смерть. Семи миллилитров яда хватает, чтобы вызвать гибель человека за пятнадцать минут. Это один укус. В таких случаях вероятность летального исхода превышает 75%.
Фабрицио выпил и даже не кашлянул. С изяществом аристократа отрезал маленький кусочек мяса и отправил в рот. И принялся неторопливо пережевывать. О Богиня, да у него же иммунитет к ядам! И как я могла об этом не подумать!
— Великолепный вкус, не находишь?
— Хочу прогуляться после ужина. Одна, — раздраженно бросила мужу, мучая отбивную. Ещё и издевается! Надо же, не взяла его моя любая отрава! Хоть бы позеленел чуть-чуть. Или просрался. Эх, мечты, мечты.
— Куда?
На свидание с детективом, который поможет от тебя избавиться.
— По женским делам. Зайду в парочку магазинов, куплю новое розовое белье. Моё-то ты выбросил.
Постель перестелили белоснежными шёлковыми простынями с вышивкой в виде цветочков по краю. У моей бабушки такое же белье.
— Все закрыто. Приличные замужние женщины не гуляют по ночам одни.
— Для Ви Сентов двери открыты в любое время.
— Ты — Де Лот.
— А для вас, значит, закрыты? — ехидненько спросила, прищурившись. Оу, наконец-то ты разозлился! Замер и приборы сжал в руках — аж кулаки побелели. Жуй-жуй, глотай! В следующий раз я тебе четыре капли яда добавлю. Да нет, литр сразу вылью! Чтобы наверняка.
— Я не потерплю измены, — Фабрицио задышал глубже, глаза потемнели. Просто картина свирепого ревнивца. Не выйдет, гадёныш. Тебя словили на горяченьком.
— Я тоже. Думаешь, я не поняла, почему утром блондинистая сучка к тебе липла? И не смей за мной следить.
— Не смей мне указывать!
— Как же ты меня бесишь!
— Ты меня тоже.
— Вот и замечательно.
— Отлично.
— Хорошо ночь провести.
— Уж не сомневайся.
Чтоб ты сдох, чудовище ДеЛотское! Как же я мечтаю подвесить твое тело в сантиметре от крысиной ямы, так чтобы они могли до тебя допрыгнуть и откусить то, что надо!
Вот Чезаре с Уго бы радовались твоим крикам.
Далее оставалось лишь торжественно покинуть дом, вызвать такси и доехать до часовни Святого Михаила.
Небольшое каменное здание ещё светилось огнями свеч, из него доносился мерный гул песнопений. Службы шли до поздней ночи.
Ронан ли Кастильо ждал меня в небольшой беседке возле часовни. Он встал при моём появлении, подал руку и помог сесть.
И даже цветы принёс. Синие с жёлтой сердцевиной. Незабудки.
Ненавижу.
— Зачем ты помешала мне? Я могу запереть его. Он перестанет тебе мешать.
— Спасибо, Ронан, за помощь. Но если мы изолируем Фабрицио, мы не сможем отследить его сделку с драгоценностями.