Алесса знала, что Бертиан прав. И какая-то часть её всё ещё желала смерти Рицу. Это чувство так просто не вытравить, оно так глубоко проросло в ней, что почти вошло в привычку.
Но…
Но другая часть её души пыталась остановиться. Хватит убийств! Хватит драк!
Прости Чезаре. Прости Уго. Прости Тильд.
Может ли она умереть вместо Рица? Чтобы обойтись без этого выбора?
— Не смей так говорить о моём муже! И он не убивал Илону! — девушка пнула брата по яйцам. Да так, что звон услышали на соседней улице. Перехватила нож и пожалела, что не смазала лезвия ядом. Она не собиралась оправдывать Фабрицио, она и сама сотню раз его убивала в своём воображении. Мстила ему за братьев. Но она не даст его убить. Не теперь.
— Бестия! — выругался Бертиан, отвечая девушке целым градом острых ударов, от которых та едва успевала уворачиваться. Выбил из её рук нож, отлетевший к ограждениям. Ну хоть выпустил её и то хорошо! Скоро тут будут её пауки! — Он тебе мозги вытрахал, Сандра?
— Не называй меня Сандра! Я — Алесса!
Бертиан расхохотался и приказал своим псам:
— Схватить её. Чтоб не мешала.
И сразу трое мужиков в оранжевой форме напали на девушку. Удар пятки от первого противника пришелся ей прямо в кадык. Другой обошёл её сзади, чтобы схватить в клещи.
Алесса отбивалась, как могла, одному отрезала палец, другому раскромсала щеку. И, может быть, она даже вышла бы победительницей. Но Бертиан выпустил фамильяра — трёхметровую анаконду, от объятий которой нельзя спастись и убежать.
Быстрое зелёное тело с коричневыми пятнами скользнуло между машин.
Змею звали Стефания. Она была самым прожорливым из фамильяров Ви Сентов. Достигала в длину около трёх метров. Её маленькие черные глазка на прямоугольной голове заинтересованно смотрели на Алессу. Бертиан приучал своего питомца, что трогать семью нельзя, но фамильяр не ослушается приказа хозяина, если он попросит нарушить табу.
Зря Алессандра пустила брату кровь.
Зря не додумалась порезать руку Фабрицио, Интериус смог бы их спасти.
Он или туча отравленных пауков, засеменивших к ногам девушки.
Со всех сторон завизжали колеса. Захлопали двери и окна. Люди уезжали, убегали и прятались. Бросали машины и с криками запирались в домах.
Схватка фамильяров — опасное дело, карающееся законом. И уносящее много жизней. Бестии не разбирают средств и оружия. Они убивают без разбора и правил.
— Убить всех, кто подойдет ко мне ближе чем на метр! — приказала Алессандра своим паукам.
Ближайший ремонтник рассмеялся, сделал шаг за девушкой ограниченную территорию, и сразу десяток восьминогих челюстей впились ему в кожу. Мужчина закричал, пытаясь сбить их с себя. Но пауки проникли ему под одежду, в носки, в трусы, и яд их был смертелен.
Они много лет пили отравленную кровь Алессандры и превратились в живое оружие. Их размер не имел значения, и смех быстро сменился криком ужаса.
Мужчина бросился раздеваться.
Джеронимо, пришедший в себя, поднялся и злобно сверкнул глазами. Он-то знал, насколько мелкие твари опасны.
Бертиан щёлкнул пальцами, останавливая остальных нападающих.
Укушенный мужчина упал на землю и забился в конвульсиях. Его руки и ноги скрючило в невероятном направлении, выгнуло и перекрутило. Соединясь, яды давали новые интересные эффекты.
Посиневший язык ремонтика вывалился изо рта. На асфальт потекла белая пена.
Девушка отошла к телу мужа и сглотнула.
Ну вот, она остановила свою семью. Пока. Ненадолго. Потому что кожу анаконды Бертиана её пауки, скорее всего, не перекусят.
Девушка посмотрела на старшего брата, тот облизал губы и потёр подбородок указательным пальцем.
Этот жест показался девушки невероятно пошлым. Так же, как и взгляд брата, так же, как и его мысли, написанные на похотливом лице. Костюм себе Бертиан выбрал черный, по стилю очень похожий на одежду отца. и это тоже казалось ужасно пошлым.
Не перекусят?
Она всегда хотела проверить это.
Пожалуй, время пришло.
53. Алессандра
— Я твоя семья, а не он! — Бертиан сплюнул и отдал самый жестокий в своей жизни приказ Бертиан: — Раздави всех пауков.
Алессандра присела, набирая на руки несколько десятков пауков. В глазах не было слёз, она всё ещё не верила, что сможет убить брата. Она всегда хотела это сделать, но никогда бы не стала. Даже подумать о таком не могла.
— ВВЕРХ! — шепнула своим бестиям, выкидывая их в воздух. Замерцали тонкие паутинки, замелькали маленькие лапки.
Ветер подхватил бледные нити и донёс до стен домов, до фонарей, до проводов, натянутых вдоль дороги. Восьминогии бестии взмыли к небу, уходя от толстого чешуйчатого хвоста. Анаконда подняла голову и зашипела, прыгать змея пока не научилась. Она стремительно поползла в сторону Алессы, на которой ещё оставалась парочка бестий.
Брат хохотнул и демонстративно схватился за живот:
— И этим ты пытаешься сражаться? Смирись, твой максимум — убийство исподтишка!
— Я заставлю пауков забить тебе рот паутиной и спляшу на твоей могиле, — огрызнулась девушка, убегая от ударов шестёрок Бертиана. Его люди любили красить волосы в рыжий цвет, подражая хозяину. Это всегда казалось Алессандре забавным, а сегодня — смертельно обидным. Какое право они имели подражать её семье?! Кто они вообще такие?!
Ей не выстоять, она убила одного. Может быть, остановит еще двоих или троих. Но её окружили сразу двенадцать человек с оружием. И это не считая Бертиана и Джеронимо. А они были опаснее десятерых каждый.
Пауки приземлились на тело змеи, но их укусы не причиняли анаконде ощутимого вреда. Чешуя Стефании была слишком толстой.
Анаконда кувыркнулась на дороге, подминая под себя десяток пауков. А одного даже клацнула зубами, проглотила и довольно выпустила язык.
Алессандра закричала. Смерть каждого паука отдавалась в ней жуткой болью. Почти пулевое ранение. Но кровь не брызжет струей, она скапливается и разрывает сердце изнутри.
— Кусайте глаза и пасть! — Как бы она не совершенствовала своих бестий, они всё равно оставались слабее любого из фамильяров мужчин. Как же это было нечестно!
От обиды она чуть не заплакала, но поспешно вытерла лицо и шмыгнула носом.
А потом раздался взрыв. Сразу два красных кадиллака взлетели колёсами вверх и, кувырнувшись в воздухе, приземлились на разгорячённый асфальт жалкими остатками металлолома.
Девушка упала на Фабрицио, прикрывая его своим телом от взрыва, и закрыла голову руками. Некоторые из шестёрок Бертиана бросились бежать. Пространство наполнилось горячим воздухом и брызгами металла. Алессандра почувствовала как раскаленный осколок пролетел над ней, чиркнув по спине острым краем. Прижалась к мужу сильнее и потянулась за последним кинджалом.
Завыли сирены, установленные на всех улицах Мортена для безопасности людей. В связи с частыми драками мэр озаботился созданием групп быстрого реагирования, которые уводили прохожих с мест столкновений банд или появления фамильяров. На тихие стычки оповещение не срабатывало, активизируясь только при глобальных беспорядках. Скоро сюда явится полиция.
Джеронимо бросился к машинам. Его плащ мелькнул за спинами бандитов в оранжевых комбинезонах.
Пока Алессандра собиралась с духом, в доме на левой стороне улицы на первом этаже мелькнули синие занавески, распахнулось окно, и из него выпрыгнул высокий мужчина в безупречном костюме и приземлился рядом с Алессой.
В брасолино по последней моде и сединой в бороде и усах. В глаза бросался зажим для галстука в форме золотого орла.
— Выпускать зверя на людях — дурной тон, — нравоучение Гильермо Де Лота заставило Бертиана побледнеть. Одно дело — сражаться с младшей сестрой. Другое дело — против Дона клана, знаменитого Де Лота.