Ответ на этот вопрос дает генерал-лейтенант С. Покровский, в то время начальник штаба советского 3-го Белорусского фронта. В интересном рассказе он раскрывает потрясающие детали русских методов дезинформации и маскировки. Войска, например, рыли окопы и строили оборонительные укрепления практически до начала наступления. Таким образом, они и сами верили, что дивизии готовятся к продолжительной позиционной войне. И все это исключительно для того, чтобы ввести в заблуждение немецкую воздушную разведку, разведчиков и информаторов. Чтобы сохранить планы в секрете, строжайшие правила секретности налагались даже на старший командный состав. Письменные документы, имеющие отношение к операции, могли готовить только определенные офицеры и передавать только лично и в руки. Существовал строгий запрет на передачу связанной с операцией информации по техническим средствам связи — по телефону, телетайпу или радио. Письменные директивы готовились отдельно для каждой армии, и только после 20 июня — т.е. за два дня до начала наступления. Это были драконовские, затрудняющие работу и абсолютно исключительные меры, но они, вне всякого сомнения, принесли свои плоды.
Поскольку гигантское сосредоточение более чем двадцати армий с 207 дивизиями невозможно было скрыть в русском тылу, советский Генеральный штаб принял особые меры, чтобы поставить немецкую воздушную разведку в безвыходное положение. Специальные отряды истребителей постоянно находились в небе и вступали в схватки с немецкими разведывательными машинами. Разумеется, эти меры были успешны не на сто процентов, но они значительно осложняли немецкой разведке сбор основополагающей информации.
Но всегда хоть что-нибудь да идет не так, и никакой план не бывает совершенным. В начале июня в зоне боевых действий силезской 252-й пехотной дивизии сбили русскую «швейную машинку», один из этих медленных устаревших разведывательных самолетов. В нем находился советский майор из штаба воздушной дивизии, и в его сумке нашли несколько исключительно интересных рукописных документов 3-й воздушной армии, исходя из которых можно было сделать далеко идущие заключения о надвигающемся наступлении. Командир дивизии, генерал-лейтенант Мельцер, передал дело в 9-й корпус. Но какой прок от раскрытия секретов, в которые никто не хочет верить?
Генерал-полковник Иван Данилович Черняховский, командующий 3-м Белорусским фронтом, был одним из самых одаренных советских генералов. Не седовласый воин, состарившийся на службе революции, а человек нового поколения, лишь тридцати восьми лет. Смелый боевой командир, страстно интересовавшийся современным оружием и техническими достижениями. По характеру идеальный тип для советской системы командования, основанной на сотрудничестве командующего, начальника штаба и члена Военного совета, так называемой коллективной системы. Он погиб в бою в Восточной Пруссии в 1945 году.
Черняховский и его правый сосед, отважный и предусмотрительный генерал армии Баграмян, начали наступление согласно указаниям Ставки. Прежде всего, грандиозная артиллерийская подготовка из 10 000 орудий. Затем воздушная бомбардировка двумя воздушными армиями, более 1000 бомбардировщиков. Потом двинулись войска. Четырьмя стрелковыми армиями в первой волне 3-й Белорусский фронт атаковал немецкий 6-й корпус южнее Витебска. Основную тяжесть приняла на себя 299-я пехотная дивизия. Ее раздавили. Пошла вторая волна. На скрытых позициях у Черняховского стояли танковый корпус, еще одна подвижная группа механизированных соединений и кавалерия. Как только немецкий фронт был прорван, в брешь устремились танки и механизированные бригады, они подавили последние немецкие центры сопротивления и двинулись мимо Витебска в южном направлении.
1-й Прибалтийский фронт Баграмяна следовал той же схеме тремя общевойсковыми армиями и танковым корпусом. Баграмян ударил по 9-му корпусу генерала Вутмана севернее Витебска. Ожесточенное сражение разгорелось на участке силезской 252-й пехотной дивизии. Русские совершили прорыв. Немцы контратаковали. Танковый удар. Налет бомбардировщиков. Через двенадцать часов силезцам пришлось отступить. 9-й корпус отошел на позиции прикрытия в тридцати километрах от Витебска. Там генералу Вутману на какое-то время удалось восстановить фронт.