Хоть большая часть ее все еще злилась на папу.
И теперь это.
Она оглядела свою работу, конверт мялся в ее напряженных пальцах.
Джей, — позвала она его и ждала, слушая его шаги на лестнице.
— Что такое? — тихо спросил он, войдя в комнату.
Ари оглянулась на него, радуясь, что он здесь, но печалясь, что привыкала к нему все сильнее, когда стоило оттолкнуть. Вздохнув и пытаясь унять дрожь рук, она протянула конверт, что нашла в столе отца.
— Что это? — нахмурился Джей, ресницы скрыли его яркие глаза, он смотрел на предмет в руке.
— Мой подарок на 18 лет.
Он склонил конверт, ключи выпали ему в ладонь. Он поднял их с вопросом во взгляде.
С колотящимся сердцем Ари показала записку, что прилагалась.
— Он купил мне квартиру в Филадельфии на день рождения.
Джей кивнул с сочувствием на лице, он не знал, что сказать. А потом пожал плечами.
— Хочешь посмотреть?
— Как?
— Я научу тебя перипатосу.
Нервное покалывание щекотало желудок Ари.
— Сейчас?
— Ага.
— Ладно.
— У тебя есть предмет, что связывает тебя с местом, куда ты хочешь. Это поможешь, — он бросил ключи на ее ладонь, стараясь не задеть ее. Ари нахмурилась. Она уже поняла, что он любит другую!
— Что теперь?
— Назовешь адрес?
Она дала ему листок, и он взглянул туда и вернул ей.
— Хорошо. Нужно сосредоточиться. Уверена, что сможешь?
— Я смогу, — твердо сказала она, предвкушая использование сил. — Просто скажи, как.
— Сосредоточься на мысли о квартире, которую открывают ключи в твоей руке. Ни о чем другом не думай. Сосредоточься. Представь, как шагаешь в квартиру, которую открывают ключи в твоей руке. Поняла?
— Поняла.
— Когда шагнешь в перипатос, ты увидишь вокруг огонь, но он не ранит тебя… это часть тебя, так что не паникуй.
Так Ари и сделала.
Огонь окутал ее, и она запаниковала. Все мысли о доме пропали, страх хлынул на огонь, будто водой, и потушил его. Ари нахмурилась. Она была все еще в спальне Дерека и смотрела на терпеливого Джея.
Он улыбнулся ей, и это сделало то, что огни не смогли. Растопило ее.
— Не бойся в этот раз. Я за тобой.
Глубоко и судорожно вдохнув, Ари сосредоточилась. В этот раз, когда огонь окутал ее, она игнорировала его, ключи впивались в руку, были единственным нужным якорем. Ветер трепал волосы, мир стал размытым. Кружилась голова, это путало, но восхищало. Огонь зашипел и растаял, и Ари прислонилась к ближайшей стене. Ноги дрожали. Огонь вспыхнул перед ней, и Джей вышел из перипатоса легко, чему она завидовала.
— Ты в порядке?
Ари выдохнула, оглядела в небольшой, но современной квартире.
— От перипатоса? Да. Это… — она замолчала и прошла в гостиную. Она была просторной, с кирпичными стенами и мягкой современной мебелью. Кухня была красивой, а в гостиной было все — плоский телевизор, колонки, компьютерный стол и ноутбук. На некоторых вещах были красные бантики. Дерек планировал удивить ее этим. Джей тихо ждал, пока она шла по узкому коридору. Большая ванная с кафелем, большим душем и позолоченным краном. Поразительно. Дальше была спальня. Большая. Гардеробная. Кожаная кровать.
Квартира была роскошной.
И одинокой.
Гнев под ее кожей взорвался. Ари хотелось рвать волосы или кричать, бросать что-то, побить кого-нибудь! Она прошла по коридору с пылающими глазами, не переживая, когда Джей удивленно отпрянул, раскрыв рот от ее состояния.
— Ари? — робко спросил он, протянув руку.
— Видишь это место? — рявкнула она, безумно взмахнув рукой.
— Очень милое, — медленно ответил Джей, хмурясь в смятении.
— Это квартира с одной спальней, Джей. Он купил мне квартиру для первого года в колледже. Он даже не думал! Как мне завести друзей? Он заставил меня подать туда документы и думал, что я буду счастливо жить без друзей. Что? Мне нельзя испытать общежитие или что-нибудь с обществом людей?
— Ари… все хорошо…
— Нет, — прошипела она, злые слезы лились по щекам, она не смотрела на Джея. — Он не знал меня. Он думал, я буду счастлива одна, как он. Он даже не любил меня.
Джей цокнул и осторожно шагнул к ней.
— Это не так. Твой папа… ошибался… но любил тебя.
— Недостаточно, — прошептала она, разговор в лесу горел в голове. — Он сказал мне это перед гибелью.
Джей замер и помрачнел.
— О чем ты?
— В лесу. Он назвал себя эгоистом. Сказал, что оставил меня как часть Салы, что не стоило так делать. Он признал, что был плохим отцом, — она провела дрожащей рукой по стойке из гранита на кухне. — Сказал, что никогда не любил меня так, как я заслуживала, хоть и хотел этого, — слезы прекратились от признания, и холодная твердость осталась в ней. — Эта квартира показывает, как мало он знал обо мне. Как не хотел узнать меня.